С первого взгляда - [135]

И когда Тимми это наконец сказала, по ее щекам потекли слезы.

– Ты сумасшедшая… о господи… ты беременна, и на таком сроке, и до сих пор ничего мне не сказала?… Господи… Тимми… – Он протянул руку и положил на ее живот, и ребенок в эту минуту заворочался. И на его глазах тоже появились слезы. – Это же безумие, как ты могла… Да я же люблю тебя!.. Это я-то стал бы жалеть тебя? Тебя, такую сумасшедшую и отважную? – Он обнял Тимми, прижал к себе и поцеловал. Водители оглушительно сигналили, визжали тормоза, вокруг них вихрился поток машин. А он смотрел на нее с неизбывной любовью. – Любимая ты моя… Какой срок?

– Шесть с половиной месяцев.

– Не могу поверить, что ты скрыла это от меня. – Жан-Шарль никак не мог опомниться, однако все же тронулся с места и поехал, к великому облегчению собратьев-водителей.

– Я хотела тебе сказать, но у твоей жены обнаружили рак в тот самый день, когда я узнала, что беременна. Я решила не нагружать тебя еще и этим. Потом я хотела сказать тебе первого сентября, на Эйфелевой башне… но ты отменил нашу встречу и провел целый месяц в Италии возле Жюли… а потом…

– Тимми, ради бога… Прости меня… Если бы я знал… Я хотел поступить порядочно по отношению ко всем, и вот единственным человеком, которого я обидел, оказалась ты. Ты сможешь меня простить?

– Мне не нужно тебя прощать. Я же люблю тебя. Какая глупость, что я тебе не сказала. Не хотела, чтобы ты был со мной из чувства долга, по обязанности, не хотела заманивать тебя. Ты всегда поступаешь порядочно по отношению ко всем. Я хотела, чтобы ты был со мной, потому что любишь меня, а не потому, что того требуют твои представления о порядочности.

– Ну конечно же, я люблю тебя, – прошептал он, сворачивая на авеню Монтень. – Люблю, люблю, люблю… И что мы теперь будем делать? Когда ребенок родится? – Голова у Жан-Шарля шла кругом. Сколько всего сразу на него свалилось! Она любит его. И всегда любила. И не изменила ему. У нее нет никого другого. И не было. Она всегда оставалась ему верна. Она ждет их ребенка. И по-прежнему его любит. И никогда не переставала любить его, как и он никогда не переставал любить ее. После того как она порвала с ним, он не жил, а существовал. И вдруг его пронзила тревога. – А ребенок? Ведь ты упала, может быть, с ним что-то не так? Давай вернемся в больницу и проверим. – В глазах у Жан-Шарля был страх.

– Он должен родиться в январе, и с ним ничего плохого не случилось. Он уже с полчаса вовсю толкается и брыкается.

– Как только мы приедем в гостиницу, ты сразу же ляжешь в постель, – строго сказал он.

– Слушаюсь, доктор, – улыбнулась Тимми.

– Вы изволите издеваться надо мной, мадам О’Нилл.

Он тоже улыбался. Как же ему не хватало все это время ее юмора, ее лица, ее рук и поцелуев, ее голоса, а главное, ее любви.

– Да, доктор, изволю издеваться. – Тимми не могла прогнать с лица улыбку. Они подъехали к подъезду «Плаза Атене». – Может быть, вы подниметесь ко мне и выпьете бокал шампанского?

– А потом, Тимми? Как мы будем жить дальше?

Жан-Шарль просто сиял.

– Что бы ты предложил? Не знаю, смогу ли я руководить своей фирмой отсюда, но могу попытаться. – Она никогда бы не попросила его отказаться от своей практики в Париже и переехать в Калифорнию, потому что он не мог бы там работать врачом. Уж если кому-то и переезжать, то только ей.

– А потом?

– О чем ты? – лукаво спросила она. Они вдруг снова обрели свои мечты. Тимми думала, что потеряла Жан-Шарля навсегда, и вот он перед ней, и она смотрит на него, и в ее глазах сияет любовь. Он вернулся к ней, потому что она сломала ногу и Дэвид позвонил ему. И она сейчас благодарила судьбу за этот несчастный случай.

Жан-Шарль потянулся к ней и поцеловал. Об этом поцелуе Тимми мечтала и тосковала все эти долгие одинокие, мучительные месяцы, что она прожила в разлуке с ним.

– Выходи за меня замуж, – прошептал он. Раньше он никогда ей этого не говорил.

– Потому что тебе меня жалко? – прошептала она. – Или потому что у меня будет ребенок?

Их лица почти соприкасались, она пытливо смотрела ему в глаза.

– Нет, дурочка, потому что я тебя люблю. И всегда любил. И мне очень досадно, что пришлось ждать так долго.

– В таком случае я согласна, – улыбнулась Тимми и поцеловала его. Потом откинулась на спинку сиденья, и на ее лице засияла улыбка счастья. – Наверное, это значит, что я никогда больше не вернусь в сиротский приют.

С сиротством было покончено навсегда. Теперь Тимми это знала.

– Истинно так, – сказал он, выходя из машины, и подошел к ее дверце. – Ты никогда туда не вернешься. Ты поедешь со мной, Тимми, в наш с тобой дом.

Жан-Шарль бережно взял ее на руки и внес в вестибюль «Плаза Атене», где они год назад встретились и полюбили друг друга с первого взгляда.