С первого взгляда - [133]

– Прощу прощения, – извинился Жан-Шарль, и всю дорогу до госпиталя в Нейи ни он, ни она не проронили ни слова. На Тимми нахлынули воспоминания о той, давней поездке, и она старательно глядела в окно, избегая его взгляда. Лодыжка болела нестерпимо, но она молчала. И вдруг, к ее великому облегчению, в животе зашевелился ребенок. Слава богу, он жив! Наконец Жан-Шарль произнес: –  Мы оба сейчас оказались в неловком положении, но я не могу не сказать вам, как я огорчен из-за вашей ноги.

Жан-Шарль был очень красив, как и всегда, и Тимми делала героические усилия, чтобы не замечать этого. Скорее бы доехать до больницы.

– Я просила не вызывать мне врача, – сказала она упрямо.

– Еще бы. – Он усмехнулся. – Хоть и сломали ногу.

Жан-Шарль был счастлив, что встретился с Тимми, даже в это непростое для обоих время.

– Я считаю, что это перелом. Что произошло?

– Я упала с дорожки на спину, пыталась увернуться от фермы со светильниками, которая падала мне прямо на голову. Сегодня все шло вкривь и вкось.

И в довершение всех бед ей не хватало только встретиться с ним!

– Производственная опасность, – заметил он, лавируя в потоке машин. Ему показалось, что Тимми немного поправилась, и это ей шло. Несмотря на гримасу боли, она была очень красива. – У вас опасное производство, – заметил он, стараясь отвлечь ее, но она молчала.

Наконец добрались до Американского госпиталя в Нейи. Жан-Шарль попросил кого-то, чтобы привезли кресло-каталку, и сам повез Тимми в рентгеновский кабинет. – Прежде чем сюда ехать, я позвонил хирургу-ортопеду – так, на всякий случай. Он сейчас дежурит, и когда будут готовы снимки, спустится к нам и посмотрит вас.

Тимми помнила, как год назад он держал ее за руку в операционной. И будь все по-другому, она опять попросила бы его взять ее за руку, или он сам бы предложил. Но сейчас все изменилось, и он не взял ее за руку. И она не хотела, чтобы он остался с ней.

Лаборант вкатил Тимми в кабинет, где ее уже ждал рентгенолог. Она оглянулась на Жан-Шарля и увидела, что он смотрит на нее. Их взгляды встретились, и Тимми тут же отвела глаза. В его взгляде была живая мука. Кому из них было сейчас больнее?

– Немного погодя я зайду, узнаю, как вы, – сказал он, и она кивнула. Просить его не заходить было бесполезно, она это знала. Что бы она ему ни говорила, он все равно сделает по-своему. Жан-Шарль ушел, и рентгенолог стал расспрашивать Тимми, как все произошло. Она ему рассказала, и он отвез ее в рентгеновскую комнату и помог ей подняться на рентгенодиагностический стол, чтобы сделать снимки. Теперь Тимми должна будет ему все рассказать, выбора у нее не оставалось.

– Я беременна, – очень тихо сказала она, как будто Жан-Шарль стоял под дверью и мог все слышать, хотя он ушел смотреть своего пациента, и Тимми это знала. Он мог бы отвезти ее в больницу Пти-Сальпетриер, но решил, что здесь ей будет спокойнее.

– В самом деле? – удивился рентгенолог, и тогда Тимми распахнула накидку с фалдами и показала ему свой живот. Врач был поражен. Она скрывала его одеждой очень искусно, но он сразу понял, что срок большой, не меньше шести месяцев.

– Пожалуйста, никому не говорите, – сказала Тимми, ложась. – Это тайна.

– Вы кинозвезда? – почтительно спросил он, и Тимми с улыбкой покачала головой. Он накрыл ее тяжелым свинцовым фартуком для защиты. Боль в ноге была зверская, но врач дотрагивался до нее очень осторожно. Жан-Шарль сказал ему, что Тимми его добрый друг. Вот поразился бы он, узнай, что Тимми носит его ребенка. И Жан-Шарль тоже.

Снимки были готовы через несколько минут, пришел хирург-ортопед посмотреть ногу Тимми. Он внимательно изучил снимки. Жан-Шарль оказался прав – перелом. Ортопед сказал, что придется наложить гипс, и через час, когда Жан-Шарль вернулся, Тимми уже была на костылях, нога в гипсе, а лицо бледнее некуда. Ее подташнивало, но она не хотела признаваться в этом в его присутствии. Жан-Шарль видел, как она слаба и как пытается скрыть от него свою слабость.

– Вы были правы, – вежливо сказала Тимми. Она видела, что Жан-Шарль окружил ее очень хорошими специалистами и попросил их отнестись к ней с особенным вниманием. Все были удивительно доброжелательны, внимательны и сведущи в своей профессии. В той четкости, с какой все было организовано, Тимми чувствовала его руку.

– Я отвезу вас в гостиницу, – сказал Жан-Шарль, поблагодарив рентгенолога и ортопеда, с которыми, как поняла Тимми по их разговору, он был в добрых дружеских отношениях.

– Нет никакой необходимости везти меня обратно в гостиницу, – возразила Тимми и тут только заметила, что с ней нет ее сумочки. Она забыла ее в гостинице, там, где проходила репетиция. – Ну может быть, и в самом деле… – Тимми смутилась. – У меня нет с собой денег на такси. – Швейцар, конечно, заплатил бы таксисту, но сейчас лучше вернуться в «Плаза Атене» с ним. От боли и от потрясения, что она встретилась с ним, у нее кружилась голова. – Если вам не трудно.

– Ничуть, – вежливо ответил Жан-Шарль, оглядывая ее. Что-то в ней изменилось, хотя он не мог понять что. Волосы? Нет, может быть, лицо? Оно стало не только чуть более полным, но и более нежным. В ней не было прежней яркой сексуальной притягательности, но она стала еще красивее, чем он помнил. Он бережно помог ей устроиться в машине, и они поехали обратно в гостиницу. –  Я очень огорчен, Тимми, что с вами приключилась такая беда, – сказал Жан-Шарль. – Действительно, не повезло. – Он знал, что она сейчас испытывает сильнейшую боль, хоть и не жаловалась. Ей предложили болеутоляющие таблетки, но она не стала их принимать из-за ребенка. Уверяла врачей, что ничего страшного, боль пройдет, и положила пузырек с таблетками в карман. Жан-Шарль подумал, что она очень глупая и очень храбрая.