С папой на рыбалку - [12]

Мы сбросили на берег рюкзаки и тут же стали налаживать удочки.

Афанасий вынул несколько катушек с очень тонкой леской, прикрепил к лескам увесистые грузила, осмотрел бульдо. Теперь и я увидела, что это такое. Обыкновенный пустотелый пластмассовый шарик с крышечкой. Если в него налить немного воды, он слегка погружается в воду. А без воды — плавает на поверхности.

Афанасий отщипнул комочек мамалыги, которую мы с папой приготовили.

— Вот это вещь! Ты сама её сделала, Ани?

— С папой вдвоём, — ответила я и присела возле него на корточки.

Афанасий насаживал на каждый крючок мамалыгу и приминал её пальцами.

— Порядок! — бодро сказал он, покончив с этим делом. Выпрямившись, он раскрутил привязанное к леске грузило и послал его далеко от берега. Свинец плюхнулся в воду, а на поверхности осталась лишь светлая точка — бульдо.

Таким же способом Афанасий забросил ещё две удочки. Потом вытер о штаны жирные руки и поманил меня пальцем.

— Ани! Садись вот тут и следи за теми шариками. Если какой из них начнёт прыгать, зови меня. Поняла?

Я кивнула и села на папин рюкзак.

Папа и дядя Рангел тоже успели забросить удочки. Афанасий присоединился к ним.

Кто из них вытащил первого карася, мне сказать трудно, потому что я не отрывала глаз от белых шариков. Я только слышала, как дядя Рангел произнёс: «Хоп!»

Когда я обернулась, папа опускал в садок трепыхающуюся рыбку. Я вскочила на ноги и кинулась к нему. Мне не терпелось посмотреть, что папа поймал. Так вот он какой, карась! Небольшая золотистая рыбёшка, плоская, голова тупая, а рот разинут — дальше некуда.

Я полюбовалась рыбкой, потом мне стало её жалко, и я вернулась к рюкзакам.

— А карась очень вкусный? — обратилась я к стоящему рядом Афанасию.

— Нет, не очень, — ответил он.

Хотя Афанасий такой же взрослый, как папа, я его называю по имени, и он не обижается. У него очень доброе лицо, особенно когда на него смотришь с близкого расстояния, и такие же добрые, чуть прищуренные глаза, хотя за толстыми очками они кажутся немного выпученными.

— Тогда зачем его ловить?

Он презрительно поморщил нос.

— Чтобы убить время. Впрочем, жареный он неплох, только перед тем, как класть на сковороду, надо отделить голову. Иначе будет пахнуть болотом. К тому же он очень костлявый.

— А карась трудно ловится?

— Карась на редкость ленивая рыба. Иногда проглотит один крючок, потом другой, потом ляжет на дно и лежит себе. Ждёшь, ждёшь, наконец решаешь проверить удочку, вытаскиваешь, а на ней карась. Поэтому надо проверять время от времени. Хоп!

Афанасий дёрнул удочку, и прямо ему в лицо шлёпнулся такой же золотистый карась.

И началось. То папа, то дядя Рангел, то Афанасий вытаскивали из воды рыбёшку.

Первое время мне было интересно, потом я снова перевела взгляд на три блестящие точки, плавающие посреди озера. Я глядела на них так долго и с таким напряжением, что в моих глазах эти точки стали двоиться и троиться. Я отвернулась в сторону, мигнула глазами раз-другой и снова отыскала шарики. Но вот что странно — их оказалось только два.

В напряжённых поисках третьего, я вдруг увидела, что он то подпрыгнет над водой, то снова потонет. У меня даже во рту пересохло, я испугалась и закричала:

— Папа!

Все в тревоге поглядели в мою сторону.

— Смотри! — Я показала пальцем на середину озера.

Папа, Афанасий и дядя Рангел тут же бросились ко мне, словно мне грозила опасность.

— Погоди! — подал голос Афанасий и ухватился за леску.

Мы втроём столпились вокруг него. Леска туго натянулась и время от времени тихонько звенела.

— Что-то большое! — взволнованно прошептал Афанасий. — Батюшки, огромный карп на крючке!

Рыба пыталась освободиться. Она уходила то вправо, то влево, а оказавшись на поверхности, сильно била хвостом, и от неё расходились волны.

Метр за метром Афанасий тянул рыбу к берегу.

— Давайте подсачек! — скомандовал Афанасий.

Папа с дядей Рангелом переглянулись.

— У меня нет! — сказал папа.

— У меня тоже! — почти одновременно сказал дядя Рангел.

— Фу-ты! И я свой забыл! Ани! Беги вон к тому толстяку, может, у него есть подсачек!

Мне ужасно хотелось увидеть, как будут вытаскивать из воды большого карпа, но раз сказано, надо бежать. Папа ведь предупреждал меня, что если я хочу ходить с ним на рыбалку, то должна во всём его слушаться. И я со всех ног пустилась бежать к толстому дяде, который удил рыбу неподалёку от нас.

— У вас есть подсачек? — спросила я, запинаясь.

— Что? — вздрогнул толстяк.

— Наши поймали большого карпа. Просят подсачек.

— Да ну? — У него загорелись глаза. Бросив удочку, он кинулся в нашу сторону.

Едва догнав рыбака, я вцепилась в полу его куртки.

— Подсачек нужен!

— Нет у меня! — лихорадочно крикнул толстяк и, высвободив полу, снова пустился вперёд.

Я беспомощно поглядела вокруг и, не обнаружив других рыбаков, побежала за ним следом.

Карпа уже подтащили к самому берегу. Я увидела его массивную чёрную спину. Когда Афанасий притянул его ещё ближе, он вдруг опрокинулся, и все увидели его широкое жёлтое брюхо.

— Ой-ой-ой! — не унимался толстяк и хлопал короткими руками по бёдрам.

— Ани, где же подсачек?

— Нету! — чуть не сквозь слёзы ответила я.