С палаткой по Африке - [6]

* * *

Моссел-Бей расположен у подножия гор Аутеника и, как видно из его названия[3], лежит на берегу океана. Это была первая бухта на побережье Восточной Африки, которую посетили португальцы, когда искали морской путь в Индию. Здесь в 1487 году высадился Бартоломеу Диаш. Бухта стала стоянкой для тех португальских кораблей, направлявшихся в Индию, которым удалось избежать страшных штормов у южной оконечности материка. Отсюда и название «мыс Доброй Надежды» — надежды на успешное завершение путешествия.

В 1500 году Педру д’Атайди, командовавший флотилией, которая потеряла во время урагана почти половину судов, составил описание этой катастрофы. Его должны были прочесть моряки, возвращавшиеся из Индии. Свое послание д’Атайди спрятал в сапог и подвесил его на молодое деревце. Ныне это побитое бурями, постаревшее на четыре с половиной века дерево с четырьмя стволами стоит посреди города. Оно находится под защитой управления по охране памятников старины.

С 1600 года у моряков вошло в обычай по пути в Индию оставлять письма, адресованные в Португалию, возле «почтовых камней». Они лежали на берегах удобных бухт, куда неизменно заходили суда, направлявшиеся в Европу.

Перед Моссел-Беем есть скалистый островок — Тюлений. Еще в век великих открытий он изумлял моряков тем, что здесь собиралось неисчислимое множество морских львов. Городские власти предоставили мне небольшой портовый буксир с гребной шлюпкой. Подойдя к островку, мы засняли море, кишевшее тюленями, и смогли записать на пленку напоминающие блеяние овец звуки, которые издавали сотни безвредных, хотя и не очень приятно пахнущих животных, в мгновение ока окруживших нашу лодку.

К ним вполне применима известная поговорка: «И от избытка беда бывает». Морские львы питаются рыбой. Когда их появляются тысячи, как у этого скалистого островка, рыбные богатства заметно сокращаются, а с ними и заработки местных жителей. Вот почему к островку нередко подходит баркас с рыбаками, которые стараются приманить к себе тюленей. Ничего не подозревающих животных бьют дубинами. Рядом с их трупами даже много дней спустя после побоища можно видеть живых детенышей. Лишившись матерей, они гибнут от голода.

Мне рассказывали, что при появлении «судна смерти» стаи морских львов ищут убежища в открытом море; поэтому борьба с ними становится все труднее. Наша лодка, однако, вошла на веслах в самую гущу тюленей, и мы были поражены их доверчивостью. Если, судя по рассказам моих южноафриканских информаторов, тюлени уже признали «врагов» в вооруженных дубинами рыбаках, то неужели среди них мог распространиться слух о том, что бывший охотник на крупную дичь Ганс Шомбурк вот уже полстолетия «охотится» только с фото- или киноаппаратом?

* * *

Из Моссел-Бея мы направились в Порт-Элизабет. В этом городе есть знаменитая змеиная ферма. Спасение человека, укушенного гадом, зависит в большинстве случаев от своевременного введения сыворотки. Когда-то ее поставлял в Южно-Африканский Союз Институт Пастера в Париже, но вот уже несколько десятилетий как сыворотку стали производить в Порт-Элизабете. Поэтому змеиная ферма не только является местной достопримечательностью, но и имеет неоценимое значение для всех районов, где люди еще сравнительно часто подвергаются укусам змей.

Визит в это учреждение напугал моих спутников, не привыкших к пресмыкающимся. После того как один из сторожей дал кобре укусить себя в руку (защищенную кожаной перчаткой), я поразил племянницу, попросив положить мне на шею питона. Схватив удава сзади за голову, я поднес его очень близко к лицу. Еще в юности я перестал бояться питонов.

В то время я жил с товарищем на реке Умфолози в стране зулусов[4]. Там в дикой местности был маленький пост. Кругом водилось много антилоп и еще больше пернатой дичи, болота речной долины кишели бекасами. Почти всюду можно было встретить змей, особенно питонов.

Я всегда держал во дворе несколько этих удавов, отнюдь не к радости моего товарища и наших посетителей-африканцев, которые боятся могучего пресмыкающегося, хотя и знают, что нападает оно редко, да и укус его безвреден.

Несмотря на колоссальные размеры питонов, ловить их было нетрудно. По утрам, когда я выезжал на охоту, нередко под самыми копытами лошади через дорогу проползал питон. Поймав змею, я привязывал ее за шею к дереву, а на обратном пути забирал на «змеиную ферму». Однажды, возвращаясь домой, я еще издали увидел, что по тому месту, где был привязан пойманный питон, прошел лесной пожар. Пленник сгорел. С тех пор я больше не держал змей на привязи.

Весьма опасна африканская гадюка, которая также водится в стране зулусов. Это пресмыкающееся длиною около полутора метров, с толстым желто-коричневым туловищем и своеобразным расположением чешуек на спине обычно выходит на охоту только ночью.

Днем гадюка прячется в зарослях. Узнав, что она медлительна и ленива, я применил метод ловли, который еще мальчишкой испробовал в Бергедорфском лесу. Привязав к палке шелковый носовой платок, я дразнил им змею до тех пор, пока она не бросалась на него и не впивалась зубами в тонкий шелк. Прежде чем гадюка успевала вытащить из ткани ядовитые зубы, я поднимал палку, и змея повисала в воздухе. Обезвреженную таким образом гадюку я хватал сзади за голову и бросал в ящик.