С палаткой по Африке - [32]

Африканец, несший ружье Брекена, спасся бегством. Когда же он отважился вернуться на место происшествия, леопард уже сдох. Моего друга доставили в лагерь, а оттуда — в больницу медного рудника, но спасти его не удалось.

Незадолго до смерти Брекен заметил, что не считает несправедливостью, если он, отправивший на охотничьи угодья вечности столько леопардов и другой крупной дичи, сам погибнет от когтей хищного зверя. Точка зрения, весьма характерная для склада ума этого пионера дебрей.

В Каломо я познакомился с английским капитаном, по фамилии Хемминг, который, подобно мне, носился с планами организации экспедиции. Мы подружились и при всяком удобном случае говорили о своих намерениях.

Однажды я повстречал Хемминга.

— Собирайся, и пошли в Тимбукту! — сказал он.

— Тимбукту?

Как мираж в пустыне, возник перед моими глазами Тимбукту, торговый центр на южной окраине Сахары, — вековая тайна Африки, раскрытие которой стоило жизни многим смелым путешественникам. Мне, разумеется, были известны описания Барта и Ленца.

Я не стал долго раздумывать.

— Ладно, согласен. Пошли в Тимбукту!

У меня был уже немалый опыт, я много видел и не раз составлял карту местности. Не будет чрезмерной смелостью с моей стороны утверждать, что я знал людей и животных, привык к особенностям природы и климата Африки. Случалось мне участвовать в экспедициях. Что еще нужно было, для того чтобы при известном везении отважиться на большое предприятие?

Еще нужны были деньги. Нашей наличности хватило на покупку снаряжения; кроме того, мы отложили, как это обычно делалось, трехмесячное жалованье носильщикам, повару и слугам. Несколько счетов остались все же неоплаченными. Это, однако, не повлияло на нашу решимость.

Правда, от экспедиции в Тимбукту мы все же отказались, и я так никогда и не увидел этот большой город в глубине Африки. Слишком далеко находился Нигер[25]. Ближе и заманчивее была область, где берет начало Замбези, — страна балунда. Она имеет форму, напоминающую квадрат, и тянется от Анголы на восток до границ государства Конго и Северо-Западной Родезии. В этой части Африки до нас еще не бывал ни один путешественник.

11 мая 1906 года мы выступили из Каломо. Город этот вскоре пришел в упадок, так как центром Северо-Западной Родезии стал Ливингстон у водопада Виктория.

* * *

На следующее утро — я имею в виду 19 сентября 1956 года — стоял палящий зной. Мы ехали в северо-западном направлении, противоположном течению Кафуэ. Шум водопада Виктория затих вдалеке. Горячий ветер вызывал жажду, приходилось снова и снова прикладываться к бутылкам с водой. Местность была однотонной и иссушенной.

— Расскажи что-нибудь, дядя, я устала в такую жару балансировать на этих колеях, — подстрекала меня племянница.

И я начал рассказ…

ПО АФРИКЕ (1906–1909)

Несколько аскарм, служивших в Мумбве, сопровождали меня и Хеммннга на том участке экспедиционного маршрута, который вел через страну машукулумбве[26] — африканского племени, из которого происходили эти солдаты.

Область, через которую я уже проходил однажды по пути в Касемпу, не занимаясь, однако, ее исследованием, отличалась обилием скота. Густая трава на лугах обеспечивала кормом бесчисленные стада коров. В то время в этом краю не было мухи цеце, да и коровья чума, как видно, не причинила здесь большого вреда. Возможно, что именно богатством страны, где поистине текли молочные реки в кисельных берегах, объяснялась леность населения, привыкшего к легкой жизни. Во всяком случае племя машукулумбве слыло самым бездеятельным в Африке. Воины, наводившие прежде страх и успешно сопротивлявшиеся народу баротсе, впоследствии сделались его данниками. В дальнейшем после нескольких мелких стычек машукулумбве подчинились колониальному господству англичан.

В то время машукулумбве ходили совсем нагие, подобно кабуре и лоссо на севере Того. Мужчины всех других племен, с которыми я познакомился в глубине Африки, носили хотя бы набедренную повязку.

В Северо-Западной Родезии существовал обычай — у детей, достигших десятилетнего возраста, удалять резцы верхней челюсти. Мне не раз приходилось присутствовать при этой церемонии. Сидевшим на земле девочкам и мальчикам, которых дюжие мужчины держали за плечи, вставляли в рот кляп, за зубы вкладывали камень, а другим камнем один за другим выбивали зубы. Мне рассказывали, что столь своеобразный обычай был порожден стремлением не походить на племена людоедов, которые, наоборот, затачивали резцы. Из-за отсутствия передних зубов у машукулумбве западали верхние губы.

Мужчины этого племени делали себе прически, достигавшие порой свыше метра в высоту. Разумеется, носить такое сооружение на голове можно было только в степи, но не в саванне и уж, конечно, не в девственном лесу. «Строить» такую башню начинали в юности. Собственных волос, которые связывали на макушке, не хватало, приходилось добавлять волосы женщин (они в тех краях ходят или, вернее, ходили с гладко выбритыми головами) и убитых врагов. Деревенский парикмахер трудился несколько дней, чтобы при помощи глиноподобной массы создать такую искусную прическу. Мне говорили, что стоимость ее равнялась стоимости быка.