С ними по-хорошему нельзя - [10]
Кэффри почесал в затылке.
— Как-то не сообразил, — признался он.
И добавил:
— Меня это удивило. Что за дела? Заперся в сортире. Я как-то не сообразил. Я сразу же поднялся, чтобы вас предупредить.
Ларри О’Рурки и Каллинен прислушались.
— Что он там рассказывает? — спросил Каллинен.
— Что он говорит? — поинтересовался О’Рурки.
— Бритиш в уборной, — ответил Маккормак.
— Я думал, что вы освободили все помещения, — сказал О’Рурки, — и удостоверились, что никого не осталось.
— Да, — сказал Маккормак, забыв, что Ларри О’Рурки сам вызвался на эту проверку.
Маккормак пока еще не был стопроцентным командиром. Он не умел ругаться. Что же касается Ларри О’Рурки, получившего некоторое образование, то он явно претендовал на звание младшего командира. К тому же его мысли отличались определенной логичностью.
— Сортир! — воскликнул Кэффри. — Кому в голову придет мысль спрятаться в сортире?
— Нужно уметь предвидеть все хитрости противника, — изрек О’Рурки.
Маккормак с трудом поставил себя на место опытного командира и спросил у Кэффри:
— А как ты его обнаружил?
— Сразу же. Только что.
— Не «когда», а «как»? — переспросил О’Рурки.
— Я искал сумку той девчонки, которая за ней пришла.
— В то время, когда мы сражались, — заметил Маккормак. — Тебе что, делать было нечего?
— Я нашел сумку, когда все еще только начиналось.
— Ну и?..
— И в этот момент я что-то почувствовал, ну вроде как интуиция сработала.
Каллинен вздрогнул от удивления:
— Ankou?
Все сразу же заинтересовались.
— Ну-ка, расскажи, — приказал Маккормак.
О’Рурки пожал плечами. Он молча отошел к окну и заменил на посту Каллинена. Успокоившиеся и задумавшиеся британцы не проявлялись. Наступал вечер. Каллинен подошел к Кэффри.
— Ankou? — переспросил он.
— Да, — ответил Кэффри. — Пули свистели. Летели со всех сторон.
— А Келлехер и Галлэхер? — спросил Маккормак, беспокоясь за судьбу вверенного ему контингента.
— Все в порядке, — ответил Кэффри.
И продолжил:
— Значит, в то время, как на нас поперли, я почувствовал в себе что-то вроде внутреннего голоса, который мне сказал, что рядом кто-то прячется. Тогда, значит, я пошел прямо в сортир. Он был закрыт. Я услышал, как кто-то дышит за дверью.
— А наши покойники? — спросил Маккормак.
— Не думаю, что они ожили, — ответил Кэффри.
Маккормак повернулся к О’Рурки:
— А эта девчонка все еще лежит внизу?
О’Рурки потупил взор:
— Да. Хорошо бы накрыть ее чем-нибудь. А то она выглядит неприлично.
— От трупов надо бы избавиться, — сказал Маккормак.
— Ну? — спросил Каллинен у Маккормака.
— Это действительно было ankou? — спросил Маккормак у Кэффри.
О’Рурки не оборачиваясь проронил:
— Если внизу действительно кто-то есть, нужно им заняться.
— Да, — ответил Кэффри Маккормаку. — Что-то вроде голоса, который со мной разговаривал.
— Я спущусь с тобой, — сказал Маккормак Кэффри. — Остальные останутся здесь.
Он вытащил револьвер.
Каллинен обратился к Кэффри:
— Ты потом мне об этом еще расскажешь.
Маккормак и Кэффри вышли из комнаты и начали медленно спускаться по лестнице. Навстречу им поднимался Диллон с патронами.
Услышав шаги на лестнице, Келлехер и Галлэхер обернулись и увидели Маккормака и Кэффри, которые медленно спускались с кольтами в руках. Спустившись, они повернули налево и направились по коридору. Келлехер и Галлэхер вернулись на свое место. Наступал вечер. Улицы были пустынны. Британцы не проявлялись. Света нигде не было. Из-за крыши показался краешек луны. В ее свете нежно задрожала Лиффи. Город пребывал в глубокой тишине.
Вдруг Келлехер и Галлэхер услышали женский крик. Они обернулись. За криком последовали другие, более глухие звуки. Потом снова женский крик, восклицания и ругательства. После этого в потемках очертились два их товарища, тянущие за собой какую-то тень; пленница почти перестала сопротивляться и больше не кричала.
— Что случилось? — спросил Галлэхер без особого волнения.
— Да вот спряталась здесь одна козочка, — ответил Кэффри. — Сейчас будем допрашивать.
— Лучше бы выставили ее вон, — предложил Галлэхер.
— Кстати, — сказал Маккормак, — хорошо бы накрыть чем-нибудь девчонку, которая лежит перед домом.
— А что, если вынести наружу и тех двоих? — предложил Галлэхер. — И тоже накрыть чем-нибудь?
— Ну так мы будем ее допрашивать? — спросил Кэффри.
Маккормак и Кэффри не двигались, Гертруда прислонилась к стене. Они держали ее за запястья. Склонив голову, она молчала.
— Накройте чем-нибудь девчонку, которая лежит перед домом, — сказал Маккормак. — Те двое подождут.
— Как подумаешь, что придется провести ночь с мертвяками, — сказал Галлэхер, — волосы встают дыбом.
— Можно вынести их наружу, — предложил Келлехер. — И свалить на углу, пока британцы дрыхнут.
— Чего мертвых-то бояться? — сказал Маккормак. — Не страшнее живых.
— Будем ее допрашивать? — спросил Кэффри. — Вопросы какие-нибудь задавать?
— Пойду накрою чем-нибудь девчонку, которая лежит перед домом, — сказал Галлэхер.
— Подожди, когда совсем стемнеет, — сказал Маккормак.
Галлэхер приник к амбразуре, оставленной в забаррикадированном окне.
— Прищурив глаза, — сказал он, — я еще могу различить ее посмертные останки. У нее такой вид, будто она ждет своего возлюбленного. Просто наваждение какое-то. Просто наваждение. Да и остальные трупы скоро вылетят из своего чулана, верхом на метле, да как начнут покачиваться в воздухе и постанывать. Лица у них будут зеленые, а саваны — фальшивые.
Раймон Кено (1903–1976) — выдающийся французский писатель, поэт, эссеист, переводчик, сценарист, лауреат нескольких престижных литературных премий, в том числе премии Черного юмора, участник сюрреалистического движения, один из создателей УЛИПО, Трансцендентальный Сатрап Патафизического Колледжа, и вместе с тем, член Гонкуровской академии, основатель и директор «Энциклопедии Плеяды», известный эрудит, а также художник и математик.С одним из главных героев романа «Голубые цветочки», герцогом д’Ож, мы встречаемся… каждые 175 лет.
«Последние дни» — это рассказ о жизни и конце времен, о преходящем и вечном, о грустном и смешном. Для одних героев речь идет о последних днях юности, для других — жизни. Последние иллюзии, последние надежды, последние аферы, последняя любовь — несколько занятных историй, выхваченных из водоворота жизни искушенным взглядом старого официанта парижского кафе, в душе философа и большого поклонника астрологии. Пародийное и вместе с тем философское произведение, едко написанное, изобилующее нелепыми ситуациями, беспристрастная и откровенно веселая книга.Раймон Кено (1903–1976) — один из признанных классиков XX века, выдающийся французский писатель, поэт, сценарист, переводчик, математик и художник, участник сюрреалистического движения, один из основателей УЛИПО (Мастерской Потенциальной Литературы или Управления Литературной Потенцией), Трансцендентальный Сатрап Патафизического Колледжа, директор «Энциклопедии Плеяды», член Гонкуровской академии.
"Упражнения в стиле" гениального французского писателя и словесного экспериментатора Раймона Кено (1903–1976), изданы к настоящему времени во многих странах. В них одна обыкновенная история, свидетелем которой Кено стал в мае 1942 года в переполненном парижском автобусе, рассказывается девяноста девятью разными способами, литературными стилями и жанрами. Кено использует разнообразные научные или профессиональные жаргоны — ботанический, зоологический, гастрономический, алгебраический, философский, а также разговорные жаргоны — провинциальный, утонченный или простонародный.
«Зази в метро» — один из самых знаменитых романов французской литературы XX в. Он был переведен на многие языки и экранизирован французским режиссером Луи Малем («Золотая пальмовая ветвь», 1972). Фабула проста — описание одного дня и двух ночей, проведенных юной провинциалкой в Париже. Капризную Зази совершенно не волнуют достопримечательности Парижа, а ее единственное желание — прокатиться на метро, но, увы — рабочие подземки бастуют. Здесь все вывернуто наизнанку — дядюшка Габриель — не совсем дядюшка, тетушка Марселина — вовсе не тетушка, темная личность Педро Излишек оказывается в итоге Гарун аль-Рашидом, а вдова Авот`я и полицейский Хватьзазад ловят гидасперов на улицах города.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.