С глазу на глаз со сфинксом - [25]
Сердечная дружба связывает меня со всеми юношами, побывавшими в Польше. Они хвастаются знанием нескольких польских слов, просят снимки Варшавы и Кракова, сами показывают множество фотографий, сделанных ими в Польше, и прежде всего помогают моей журналистской работе. Называют они меня мэм (мамаша), так как я имела неосторожность показать им фотографию моего сына, студента Варшавского университета. Каждый день они звонят мне по телефону и всегда готовы показывать достопримечательности Каира; они же таскают магнитофон, который мне тяжело носить при тридцатипятиградусной жаре.
Вот уже несколько дней нам постоянно сопутствует еще один египетский студент. Профессор Шериф рекомендовал мне его как одного из своих самых способных учеников-скульпторов. Молодой человек особенно интересуется керамической скульптурой. Он тих, внимателен, мало говорит, больше слушает. Исмаил не был в Варшаве, не собирается к нам на учебу, но все же он жадно впитывает каждое мое слово о Польше, хочет узнать о ней как можно больше. Он производит на меня приятное впечатление, поэтому договариваюсь с Исмаилом и Махмудом встретиться после обеда.
День с утра выдался пасмурный и неприятный. С пустыни дует хамсин. Весь город кажется желто-серым, такими же выглядят небо и перекатывающиеся по улицам тучи пыли. Спустя несколько минут чувствую песок в глазах и во рту. Он хрустит на зубах и прилипает к потному телу. Жара нестерпимая. Стены домов пышут жаром, как печи.
Садимся в трамвай и едем на вокзал. Пожалуй, уже десятый раз проезжаю мимо статуи Рамзеса II. Она всегда чарует меня простотой формы и спокойствием; все эти элементы, казалось бы, так просты и все же недостижимы в современном искусстве.
В вагоне электрички толчея. Заканчивается рабочий день, и мощная волна людей, работающих в центре Каира, направляется в пригороды.
Поезд уже вырвался из центра и, мчась на юго-восток, приближается к старой части города. Мы едем вдоль рядов серых домов из высушенного кирпича. Они выглядят ужасно.
Не прошло и двадцати минут, как надо выходить из вагона; мы находимся в Старом Каире, самом древнем районе города. Узнаю это место: мы здесь проезжали, возвращаясь с Мокаттама. Жалкие лачуги вблизи коптской церкви промелькнули тогда в окне автомобиля; теперь они прямо передо мной.
Все тут желто-серое. Стены седой коптской церкви, прекрасного памятника старины, ветхие стены жилых домишек, мостовые, густо посыпанные пылью, и прежде всего лица и одежда прохожих.
Спускаемся по ступенькам (церковь стоит на холме) в глубь широкой улицы. По обеим сторонам расположены какие-то мастерские или магазины, темные и глубокие, как лисьи норы. У каждой двери на стульях и циновках сидят обросшие мужчины, одетые в грязные, рваные галабии.
Идем серединой улицы. Магнитофон сначала вызывает интерес только у детей, которые окружают нас шумной толпой. Однако толпа растет с каждой минутой. Тут и сморщенные темные лица стариков, и злобно улыбающиеся лица подростков с черными глазами, сверкающими голубизной белков. Круг сжимается. Вдруг я чувствую удар камнем по ноге, минуту спустя несколько камней с грохотом ударяют в стенки магнитофона. Настоящая канонада!
Исмаил и Махмуд бросаются в толпу, пытаясь что-то объяснить окружающим нас людям. Круг становится шире, разрывается и, наконец, остается позади.
— Что вы им сказали? — спрашиваю я. — Что им от меня было нужно?
— Разве вы не слышали, мэм, как они кричали «инглезе»?
— Они, что, приняли меня за англичанку?
— Да. Поэтому они и бросали в вас камни.
— Вы им сказали, кто я?
— Разумеется, оттого-то они и ушли.
Вспоминаю, что мне рассказывали сегодня утром: сотрудницы нашего посольства. Вскоре после окончания военных действий во время англо-франко-израильской агрессии против Египта одна из сотрудниц вышла за покупками в магазин, который находится в нескольких шагах от посольства. Мгновение спустя в посольстве услышали ее отчаянный вопль. Прохожие избили ее, приняв за англичанку. В те времена достаточно было иметь белую кожу, чтобы вызвать неприязнь толпы. Напуганную и избитую женщину спасли чехи из соседнего посольства; они оказали ей помощь еще до прихода наших сотрудников.
Рассказываю об этом моим спутникам. Они улыбаются. Так было. Все правда, но разве можно удивляться? Ведь истоки этой ненависти не только в бомбардировке Порт-Саида и гибели множества людей во время войны. Корни ее кроются в долгих годах господства «владык» из Великобритании на территории Египта. То, что мы видим здесь, в Старом Каире, — наследие далеких времен, наследие в самом деле весьма характерное.
Мы заходим во дворы, на лестницы домов и даже заглядываем в квартиры. Всюду одно и то же. Сотни грязных худых детей, женщины с поблекшими, утомленными лицами, с посеревшими от ветхости черными тархами (платками) на головах, с ногами, покрытыми желваками и нарывами. Много слепых и больных в каких-то берлогах, полное отсутствие мебели в квартирах, и грязь, грязь, грязь… Все в гипсовой пыли. Вызывают ужас облепленные липким сиропом стаканы в ларьках и пыльные фасолевые лепешки в корзинах бродячих торговцев.
В фокусе рассмотрения Николая Болгова судьба женщины в постклассическом мире, в котором встретились Античность и христианство. Византия IV–VI веков в светской жизни еще в значительной степени сохраняла классический культ красивого человеческого, прежде всего женского, тела, но христианские богословы уже вели бескомпромиссную и вполне успешную борьбу с наготой, разжигающей похоть. Происходили радикальные изменения в области морали, которые влияли буквально на все. Прибегая к светским и церковным источникам, автор рассказывает, как отражалось на повседневном образе существования византийских женщин немирное соседство христианского аскетизма и античной свободы нравов, — о том, как они жили, любили, растили детей.
Крупнейший американский историк Нельсон Дибвойз по крупицам, основываясь на свидетельствах античных авторов, данных археологии и нумизматики, воссоздал историю одной из величайших империй древности — Парфянского царства. В лучшую пору своего существования Парфия вбирала в себя территории современных Ирана, Ирака, Афганистана, Пакистана и Туркменистана и соперничала с другой великой империей — Римской. Весной 53 года до н. э. парфяне в битве при Каррах нанесли жестокое поражение римской армии Марка Лициния Красса и к 40 году до н. э.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
«С палаткой по Африке» — это описание последнего путешествия Шомбурка. Совершил он его в 1956 году в возрасте 76 лет с целью создать новый фильм об африканской природе. Уважение к Шомбурку и интерес к его работе среди прогрессивной немецкой общественности настолько велики, что средства на путешествие собирались одновременно в ГДР и ФРГ. «С палаткой по Африке», пожалуй, наиболее интересная книга Шомбурка. В ней обобщены наблюдения, которые автору удалось сделать за время его знакомства с Африкой, продолжающегося уже шесть десятилетий.
Автор прожил два года в Эфиопии. Ему по характеру работы пришлось совершать частые поездки по различным районам этой страны. Он сообщает читателю то, что видел своими глазами. А видел он много: столицу и деревни, истоки Голубого Нила и степи Эфиопского нагорья, морские ворота страны — Эритрею и древний город Гондар. Книга содержит интересный материал о жизни народа и сложных проблемах сегодняшней Эфиопии. [Адаптировано для AlReader].
Книга представляет собой свод основных материалов по археологии Месопотамии начиная с древнейших времен и до VI в. до н. э. В ней кратко рассказывается о результатах археологических исследований, ведущихся на территории Ирака и Сирии на протяжении более 100 лет. В работе освещаются проблемы градостроительства. архитектуры, искусства, вооружения, утвари народов, населявших в древности междуречье Тигра и Евфрата.
Книга, написанная совместно известным греческим сейсмологом А. Г. Галанопулосом и писателем, археологом Э. Бэконом, посвящена разгадке одной из интереснейших тайн в истории — Атлантиде и ее исчезновению В этом труде сделана серьезная попытка на основании данных геофизики, океанографии с максимальным привлечением исторического (письменного) и археологического материалов решить загадку Атлантиды.
В книге Дж. Мелларта, одного из крупнейших специалистов по археологии Передней Азии, освещается важнейший этап в истории древнего Востока и всего человечества — период так называемой неолитической революции. Книга впервые переводится на русский язык. Научная ценность издания возрастает благодаря подробному комментарию переводчика.
В книге рассматривается развитие коневодства на Востоке и в Евразийских степях в тесной связи с историей народов, осваивающих коня, с момента его приручения в 4 тысячелетии до н. э. до первых колесничных боев и состязаний всадников в VII в. до н. э.
Книга английского археолога Леонарда Вулли, знакомого советским читателям по его ранее изданной книге «Ур халдеев», посвященной открытиям шумерской цивилизации, рассказывает о его работе в Северо-Западной Сирии, где им был раскопан древний город Алалах, важный торговый центр, связывающий цивилизации Месопотамии, Египта, хеттов и Эгейского мира. Книга представляет интерес для широкого круга читателей.