С глазу на глаз со сфинксом - [21]

Теперь животные должны стать на колени, чтобы нам легче было сойти с седла. Однако мой верблюд поразительно упрям. Погонщик напрасно кричит, напрасно колотит его гибкой палкой по коленям. Все бесполезно. Вредная скотина заупрямилась. Я уже решилась прыгать с высоты его спины, как вдруг он падает на передние ноги. Это происходит так неожиданно, что я чуть не перелетаю через его голову. Окрик погонщика: «Держитесь, мадам!» — напоминает о высоком: колышке на передней луке седла. Я хватаюсь за него в позе распластанной лягушки и таким образом спасаюсь от позора. Собравшиеся вокруг проводники и погонщики лопаются от смеха. Я в бешенстве.

Спускаемся в глубь небольшой песчаной долины, где находится запертый массивными воротами вход в гробницу. Перед воротами старый проводник-араб садится на корточки и зажигает нефтяной фонарь. Неся его над головой, проводник освещает нам путь в темную пропасть гробницы. Это — знаменитый Серапеум.

Мы находимся в преддверии гробницы. Перед нами скалистая пещера с массивным шарообразным куполом. Слева и справа тянутся длинные горла широких, тонущих во мраке коридоров. Проводник идет впереди. В развевающейся белой одежде, с трепещущим пламенем над головой, он шествует в темноте беззвучно, точно привидение. Под ногами хрустит мелкая песчаная пыль, над головами скалистые своды, поддерживаемые монументальными, гладко отполированными пилястрами из гранита. По обеим сторонам коридора, метра на два ниже его уровня, расположены квадратные ниши.

В центре каждой из них — громадный саркофаг из серого, черного или розового гранита. Погребальные камеры расположены по обеим сторонам коридора, между гранитными пилястрами. Это свидетельство прекрасной устойчивости монументальной постройки из гранита. Говорят, что крышки саркофагов, в которых почиют набальзамированные останки быков Аписов, весят около шестидесяти тонн. Они покрыты иероглифическими письменами и рельефами, изображающими целые поколения святых быков.

Иду очарованная изумительной строгостью архитектуры скалистой галереи. Восхищаюсь техникой, которая позволила уже за семнадцать веков до нашей эры так гладко отполировать твердые гранитные блоки, происходящие скорее всего из Асуана.

К главному входу гробницы, очевидно уже во времена фараона Джосера, вела аллея сфинксов. Их, по-видимому, насчитывалось сто сорок один, ибо столько было найдено постаментов.

В Серапеуме, так же как вблизи Сфинкса и пирамид, я осознаю, как много теряет современное искусство в сравнении с чистотой и лаконичностью форм искусства древности. В этом убеждают меня не только впечатления от Серапеума.

Мы посещаем и гробницу принца Ти, датируемую Древним царством. Принц Ти был, вероятно, аристократом с изысканным вкусом, если он приказал украсить свою гробницу именно таким образом.

В главную погребальную камеру со стенами, покрытыми слоем бело-розового гипса, попадаем через прихожую, украшенную с двух сторон рядами легких колонн в виде прямоугольных параллелепипедов. На стенах камеры длинные полосы барельефов, на которых изображены различные виды трудовой деятельности в Египте периода Древнего царства. Вот сцены жатвы, ниже — полоса с изображением молотьбы. Внизу — перевозка хлеба на ослах. По другую сторону — юный погонщик загоняет палкой стадо буйволов, над которыми кружат коршуны. Над всем этим знак, изображающий человеческое око.

Продвигаюсь вдоль стен и как будто смотрю фильм из жизни древнего Египта. Каждая фигура изображена здесь с необычайным реализмом и во всех подробностях. Видны даже ямки на локтях и коленях людей на барельефе. Получается ощущение округлости и мягкости человеческого тела. Это тем более поразительно, что барельефы имеют естественный цвет человеческой кожи.

В Махмуде, который до сих пор был вялым и утомленным, пробуждается художник-ваятель. Он с восхищением показывает детали барельефов и подчеркивает их художественную ценность.

— Смотрите, мэм, — говорит он, — даже теперь у нас нет инструментов для такого тонкого ваяния.

— Из чего же они могли быть сделаны?

— Скорее всего из железа.

Барельефы из гробницы принца Ти помогли определить характер сельскохозяйственного производства в период Древнего царства. Благодаря им мы узнали, что в те времена культивировали виноград и оливки, разводили гусей и уток (египтяне не знали кур), лебедей, журавлей и голубей. Барельефы, посвященные ремеслам, рассказывают о ткачестве, дублении кож, гончарном деле и изготовлении папирусов. В других гробницах этого периода встречаются изображения строительства кораблей и лодок, а также отдельных стадий плавки металлов.

Сквозь узкую щель в одной из погребальных камер можно увидеть статую принца Ти, поставленную в помещении без входа. Не знаю, сколько ему было лет, когда он умер. Но во всяком случае для потомства он сохранен в виде прекрасного юноши.

На обратном пути мы обстоятельно осматриваем пирамиду Джосера.

Во время правления Джосера в Египте жил и творил наделенный многими талантами мудрец Имхотеп. Он был инженером, математиком, архитектором и врачом. Воздвигнутая в то время пирамида Джосера — вероятно, творение Имхотепа. Рядом с пирамидой находился погребальный храм и несколько других построек, которые были здесь сооружены, по-видимому, в связи с созданием в Саккара одного из величайших некрополей Египта. Увы, от всего этого остались только развалины.