Ржавый калейдоскоп - [16]

— Дело твое, но я бы ухватилась за эту возможность. Хотя бы поговорила с Яной и увиделась с этими Паули.

— Я хочу домой, — мрачно отозвалась Кайса. — Здесь все устроено так по-дурацки…

— По-дурацки, говоришь? — Зитц подсела к столу, на котором стоял остывший ужин, поиграла блестящей вилочкой. — Да нет… Подумай сама. Они тут живут, не особенно экономя. Видела их электрическое освещение? Да, людей все меньше, но мы помогаем Техникуму сгладить этот спад. Мы вчера отдали им Дару — и кто знает, не была ли она Истинной. Мы же — пометь это себе где-нибудь — прикрываем Техникум с моря. Мы — а точнее, вы, Остров Истинных, — когда-то дорого заплатили за спокойствие Техникума. Черно-Золотые сорок лет назад так сюда и не добрались, — женщина сунула в рот кусок мяса, прожевала и добавила: — Ты просто ленишься подумать как следует. Привыкла, что если человек бледен и одет в темно-синее, значит, ему надо угождать, если в сиреневое, то и молиться на него… Да, тут чуть сложнее. Но навряд ли хуже.

— А почему ты тогда не осталась здесь? — с вызовом спросила Кайса.

— А меня не очень-то спрашивали. Таким образом я плачу за то, что у меня есть руки и ноги. Пока, — Зитц шевельнула пальцами протеза и взглянула на Ветту. — Завтра утром меня ждут в мастерской. И, вероятно, продержат там до вечера.

* * *

Зитц вышла из мастерской Фрая и посмотрела наверх. Небо только-только начинало темнеть. Детское время.

Перед выходом Зитц связалась с господином Тиосом, и тот сообщил, что Кайса супругам Паули понравилась и они ее берут «на испытательный срок». Мешать Ветте и Тиосу не хотелось, и Зитц направилась к заведению под названием «Ядовитый укус», задумчиво поглядывая по сторонам. Почему-то именно в это время суток, когда день становится вечером, город выглядел больным, который не хочет выздоравливать.

Есть такие болезни, которыми приятно болеть.

Бар был почти пуст и очень слабо освещен, как и многие другие здешние бары. Играла музыка, ритмические фигуры громоздились одна на другую безо всякого порядка. Скучающий здоровяк-бармен за стойкой флегматично протирал стаканы. Стоило Зитц войти и прикрыть за собой дверь, как сбоку, из темной ниши, выдвинулась прямоугольная фигура охранника.

— Только для Тощих, — предупредил он с угрозой в голосе.

Зитц молча распахнула плащ, и вышибала тут же задвинулся обратно. Женщина прошла к барной стойке и склонила голову на бок.

— Доброго вечера, госпожа, — произнес бармен, сверкнув на Зитц объективом торчащей из левой глазницы камеры и дернул щекой, что, вероятно, должно было означать приветливую улыбку. — Что будете?

— А что вы посоветуете гостье с Острова Истинных?

— Рекомендую наше фирменное, «Ядовитый укус». Две порции по цене одной.

— Давайте, — согласилась Зитц.

— Во что налить?

Зитц стянула маску респиратора и сказала:

— Во что-нибудь небьющееся.

Бармен усмехнулся:

— Понимаю, — он достал нечто, напоминающее формой склянку для химических опытов, и поинтересовался: — Может быть, юношу?

— В каком смысле? — удивилась Зитц, потом рассмеялась: — А. Нет. Благодарю.

— Девушку?

— А кто у вас есть из представителей животного мира?

— Бармен, — тут же отозвался тот, выпячивая объемистое брюхо и чуть выдвигая вперед объектив.

Оба рассмеялись.

— Любопытно… Я подумаю.

Зитц подхватила пару склянок и ушла вглубь зала. Ей хотелось немного подумать над тем туманным замечанием, которое выдал Фрай, заканчивая ремонт. Он сказал: «Хорошо, что вы не останетесь здесь. Мне не придется сожалеть о результатах моей работы». Будучи всего лишь клиенткой, Зитц решила не вызывать инженера на более откровенный разговор.

А подумать было над чем. Кроме того, этот самый «Ядовитый укус» тоже выбивался из общей картины. Зитц помнила, что в прошлый приезд она наткнулась — и тоже неподалеку от центра города — на бар, в котором не обслуживали «неполных людей», о чем предупреждала табличка с перечеркнутой шестеренкой. А тут, значит, наоборот…

* * *

— Разрешите присесть?

Еще не успев взглянуть на подошедшего, она уже знала, что разрешит. И не только присесть.

Незнакомец это тоже знал. Он осторожно, чтобы не расплескать, поставил на стол пару наполненных до краев толстостенных стаканов, сел на единственный за столиком свободный стул и улыбнулся.

— Доброго вечера.

— Доброго, — это был редкий случай, когда Зитц сожалела, что не способна как следует улыбнуться в ответ.

Незнакомец пододвинул ей один стакан.

— Прошу.

Зитц молча опрокинула его в себя и крепко зажмурилась. Она не знала, что там было за зелье, но спирта в нем было более чем достаточно.

— Ну как?

— Сейчас, — женщина выдохнула и открыла глаза. — Весьма.

И она откинулась на спинку стула, откровенно разглядывая незнакомца.

Это был молодой человек, лет двадцати с небольшим. Очень худой, узкоплечий и чересчур изящный. Черноволосый. С голубоватой кожей, почти синими губами и длинными тонкими пальцами.

Впрочем, выглядеть он мог как угодно. И было совершенно неважно, как его зовут.

— Вы ведь побывали на Корабле? — спросил молодой человек, подчеркнув последнее слово.

— Да. А вы, похоже, нет.

— Увы, — молодой человек кивнул.

Вон оно что. Тогда понятно, почему Зитц не почувствовала его, как только он оказался в баре.