Ржавый гвоздь - [36]

Мой телефон зазвонил как раз в тот момент, когда я наконец-то отправила платёжную ведомость.

– Обещаю, что уже выхожу, – зевая, ответила я.

– Ты говорила это час назад.

– На этот раз и правда выхожу. Слышишь звук? Так стучат мои каблуки, пока я иду по коридору. А теперь слышишь? Это я достаю ключи, чтобы запереть дверь.

– Мне не нравится, что ты так поздно ночью одна на улице.

– Малыш, я способна о себе позаботиться. К тому же, как по-твоему я добираюсь домой в другие дни?

– Я до сих пор не верю, что ты не позволила мне забрать тебя. А что если какой-нибудь извращенец ошивается поблизости сегодня вечером и любуется тем, как ты шикарно выглядишь в своих красных туфлях?

– Ну, тогда этот извращенец получит каблуком этих самых красных туфель прямо в задницу, если попытается сделать хоть что-то... Подожди, откуда ты знаешь, что я надела сегодня красные туфли? – спросила я, оглядываясь по сторонам.

Неподалёку от здания офиса была припаркована машина Саймона.

– Что ты здесь делаешь?

– Ты действительно решила, что я не приеду забрать тебя? – сказал он в трубку, затем отключил вызов и вышел из машины.

Если после Африки Саймон выглядел загорелым, то после Бора-Бора он будто запёкся на солнышке. Отчего его глаза казались более голубыми, лицо выглядело более красивым, а иссиня-черные растрёпанные волосы ещё более соблазнительными. Он так крепко сжал меня в своих объятиях, что даже поднял немного, и мои ноги не касались земли.

– Ты такой красавчик, – прошептала я, целуя его щёки, лоб, нос и, наконец, его сладкие губы. Которые бессовестно ухмылялись. – Как давно здесь? Ты пробыл здесь весь вечер? –

спросила я, когда он открыл дверцу машины, и моему взгляду предстала куча стаканчиков из-под кофе.

– Не весь вечер, – он подошёл к водительскому месту, сел в машину и завёл её. – Где-то с девяти тридцати.

– Господи, почему ты не сказал мне? Я бы сразу спустилась. Закончила бы работу позже.

– Я же знал, что тебе нужно всё успеть сегодня. Не такая уж я важная персона, – зевнул

Саймон.

– Э-э, вообще-то, ещё какая важная, – заметила я, затем нагнулась к нему, чтобы снова поцеловать его в щеку. – Рад быть дома?

– Не представляешь насколько – я собираюсь проспать несколько дней. После небольшого десерта, – сказал он, недвусмысленно вскидывая бровь.

– Может, сегодня без десерта? Пожалуй, достаточно будет крепкого сна.

– Я, конечно, устал, но не в этом смысле, – сказал он, продолжая зевать.

– Посмотрим, – согласилась я. – Тебе надо поспать, чтобы быть бодрым завтра на вечере игр.

– В этом есть смысл. Я должен убедиться, что мы разгромим всех в “Крокодиле”. Все придут?

– Ага, будет интересно.

– Если вы, девочки, сможете контролировать себя, – поддразнил он.

Мы поехали домой. Саймон продолжал зевать.

– Что насчёт девятого? – спросил он вдруг.

– Девятого?

– Декабря. Встреча выпускников? Всё ещё хочешь поехать со мной?

– Конечно. Принесите мне чизстейк! – я улыбнулась. Положив руку на его бедро, я пальчиками рисовала там маленькие круги.

– Десерт, – усмехнулся Саймон.

– Сон, – настаивала я. Тогда он взглянул на меня, давая понять, что раз он так решил,

значит, он точно получит свой десерт.

Но я знала, как будет лучше, поэтому провела в ванной чуть больше времени, чем обычно.

Мне не нужно было наносить маску, и всё же я её сделала. Дважды использовать кондиционер для волос мне тоже не было необходимости, и всё же использовала. Когда я,

наконец, вышла, мой Долбёжник спал мёртвым сном и его храп оповещал об этом всех вокруг. Кто был рядом с ним? Конечно же, Клайв. Издавал невероятно забавные звуки,

которые вполне можно было принять за кошачий храп.

Я скользнула под одеяло и прижалась к Саймону. В некоторые ночи это и было для меня десертом.

• • •

Проснувшись, я сразу выехала из города в Саусалито. Я оставила Саймона ещё немного поспать, чтобы у меня было время одной побродить по отелю. Иногда легче проверять работу над проектом, когда там никого нет. Я могла всё изучить, сделать записи и фотографии, чтобы действительно прочувствовать, насколько хорошо идут дела.

Отель должен был получиться невероятно красивым. Он ещё оставался лишь пустым каркасом, но я уже видела, каким всё будет. Пока шла работа над внешней стороной здания, и в её процессе, как порой бывает, могло оказаться, что не лишним будет внести некоторые изменения в первоначальные планы. Может быть, потребуется новая палитра,

или какие-то контуры будут не такими чёткими в реальности, какими они казались на бумаге. Эти моменты нельзя было предугадать, только подогнать по факту. И я не являлась мастером подгонки.

У Джиллиан был лучший глаз на детали, чем у любого другого дизайнера, с кем я когдалибо работала. И она всегда помогала мне укрепиться в правильности моего видения, не давала усомниться в моих возможностях. Она была для меня проверкой на вшивость.

Моим резонатором. И, идя сейчас по дощатому полу, я мечтала, чтобы Джиллиан была рядом. Все проекты я делала самостоятельно, но она всегда была поблизости,

поддерживая меня, когда в этом было необходимость. В этот раз мне предстояло самой быть себе поддержкой.

Я никогда всерьёз не задумывалась о собственной дизайнерской фирме. Конечно, каждый молодой дизайнер подумывает об этом, для некоторых это заветная мечта – но не для меня. Так много работы, такой большой риск, и в ответе за всё только ты. Твоё имя – твой провал.