Рыжик - [42]

Во-первых, я садилась на площадке ЗА госпиталем. Делала круг и заходила на посадку. Санитары сразу бегут на поле за раненым, как только самолёт увидят. Они, и когда Алиса с Петровичем ко мне прилетали, тоже с носилками бегали туда…

Во-вторых, я же в шлеме.

А в-третьих, им не до разглядывания пилотов. Некогда врачам.

Хорошо, если они вообще поняли, что пилот девушка…

Вот всё бы можно вытерпеть, но невозможность почесать ногу под гипсом, это вытерпеть просто невозможно! Хорошо, что старые постояльцы передали мне в пользование переходящую проволочку для почесухи. Засовываешь проволочку под гипс и чешешь… Просто кайф… Истинное наслаждение…

Здесь довольно много наших крестников, вывезенных сюда с ранениями…

Все они так нежно заботятся обо мне, аж неудобно… Как же, я ведь главный рыжик по прозвищу Рыжик…

Лётчики же и предупредили всех остальных, что не дай бог какая сволочь меня обидит или приставать будет! Пусть сразу же вешается тот, кто это сделает!

Кажется, нас с девчонками, на полном серьёзе чуть-ли не за ангелов небесных считать начали…

Надо бы режиссёрам предложить кино снять или мультик — «Рыжики спешат на помощь». Ну а что? В газете же писали про нас уже, почему бы и кино не снять?..

Это свою шуточку я и задвинула народу.

Не поняла, а чего это они так возбудились и обрадовались? Это же просто шутка была!

Ну вот, слава ВКПб, мне наконец-то срезали с ноги гипс! Какое же это счастье! Нога, правда, и бледнее, да и худее здоровой… Наступать на нее тоже пока ещё больновато, но если с костылями, то ничего так, нормально.

Я упросила врачей отпустить меня к себе в эскадрилью. Клятвенно им пообещала, что буду прилетать на осмотры раз в неделю. Отпустили, но без допуска к полетам…

Сапог мне зашили очень качественно. Незаметно, что и ремонт был. А вот штаны просто пошили новые, по меркам моих старых.

… Ну вот чего все мои хитро так улыбаются и ни в чём не признаются? Хромаю потихоньку на стоянку самолётов…

Там стоит новенький шторьх под номером тринадцать и с надписью на левом борту «РЫЖИК»…

Ну не гады ли они после этого? Своего командира до слёз довели… Сволочи любимые…

Пока я скучала в госпитале, наши войска дошли до Днепра и захватили на другом берегу несколько плацдармов… И мои девчонки уже несколько раз за Днепр летали…

А через несколько дней после моей выписки пришел приказ из Москвы об организации авиационной спасательно-эвакуационной службы в каждой авиадивизии. Наш эксперимент удался и показал свою эффективность.

… К нам тут приезжали какие-то конструктора. Ну или конструкторы… Короче, облазили все наши самолёты. Рисовали, фотографировали. Опрашивали. Всех нас достали…

А ещё через две недели дядя Ваня перед строем вручил мне орден Боевого Красного Знамени. И дал две недели отпуска, не считая дороги…

Я еду к бабушке… Как всегда…

Приехала… Выхожу из вагона. За плечами сидор с подарками. В руке палка, что выточили техники Петровича. В другой — куртка. Эх, хорошо… Самое начало осени. Тепло. Сдвинула фуражку на затылок и потихоньку пошла к дому… Бабушки дома не было. Достала из тайника ключ и зашла… Эх… Даже пахнет в доме так же, как и тогда. Оставила все свои вещи дома и вышла на улицу. Хорошо…

Вскоре прибежала бабушка. Ей малолетние разведчики и шпионы уже успели доложить, что приехала её Машка, вся в орденах, но поранетая… С палкой ходит… Рядом соседи… Тоже уже все в курсе…

Постарела моя бабушка… Совсем уже седая стала…

Вечером у нас собрались все соседи. Посидели так душевно, поговорили…

Меня опять пригласили в школу. Рассказать детям о войне просят. Ну и о чём мне им рассказывать прикажете? Не знаю. Но пошла…

Прохожу в зал… Он набит до отказа! Даже в проходах люди стоят. И взрослых много. Похоже, что и родители пришли тоже…

Прохожу и кладу свою фуражку на стол. Снимаю свою куртку… В зале шепотки по рядам…

И что ж им рассказать то? Этим детям с горящими глазами? О подвигах? Так обычно, подвиги, это исправление чьей-то дурости…

— Здравствуйте все! Меня зовут Мария Стирлец! Я до войны училась в этой школе. Некоторые знают меня ещё и как Машу-Рыжика. Я не знаю, о чём вам рассказывать… Давайте вы будете меня спрашивать, а я отвечать на ваши вопросы. Согласны?

В зале возник одобрительный гул…

Не успела я ещё закрыть рот, как на третьем ряду взметнулась рука. Вот и пошли вопросы… Девочка лет двенадцати… Показываю на неё и прошу представиться.

— Товарищ лётчица! Я Маша Гурченко. А скажите, что обозначают эти полоски у Вас? Ну красная и жёлтая которые?

— Эти? — показываю на нашивки за ранения.

— Да!

Объясняю, что это такое…

И вопросы посыпались!!! И на каком самолёте я летаю, и сколько врагов убила, и видела ли товарища Сталина? Аж в горле от говорильни у меня пересохло!..

Под самый конец уже решила кое-что объяснить…

— Я вот заметила, что некоторые здесь морщились, когда узнали, кем я летаю… Ну да, я не истребитель и даже не бомбардировщик! Да, я летаю на маленьком трофейном самолёте и работаю в спасательно-эвакуационной службе. Именно работаю! Я не совершаю подвиги. Я просто работаю. Так как война, это тоже работа! Смертельно опасная, но работа! И моя работа, это спасать наших подбитых в бою лётчиков. Ведь научить нового лётчика это долго и дорого для нашей страны. Но их учат. Потому что это нужно. И когда я спасу от гибели хотя бы одного пилота, то не только спасу чьего-то мужа или отца от гибели и семья не получит на него похоронки, но и сэкономлю стране большие деньги! А на эти деньги можно выучить дополнительно ещё одного пилота! А я вывезла не меньше полка за это лето! А это не много, не мало, а уже около пятидесяти опытных пилотов! А мои девочки так и вовсе почти целую дивизию! Конечно, не всем им угрожала гибель! Но мы доставили пилота в полк через час, а не через три дня, как если бы он добирался сам. Или, если пилот ранен, то мы везём его сразу в госпиталь и он уже не умрет от ран! Вылечится и будет воевать дальше! И всех нас лётчики очень сильно уважают! Ведь случится с ним что-нибудь и прилетит рыжик и спасёт его!