Рыжая Соня и ловцы душ - [50]

Не Магистр — мальчик из трущоб сейчас говорил с нею, и Соня это поняла и не стала продолжать бесполезный спор.

— А Джилла имеет все необходимое,— сказал он,— Ее служанки при ней. Ни она, ни Талл ни в чем не нуждаются, этого я бы просто не допустил.

Мальчик из трущоб... Да, он был достаточно взрослым, чтобы слишком многое понимать и составить собственное представление о жизни, когда из него начали лепить наследника, и сумел сохранить болезненно-обостренное чувство справедливости, не утратить и не забыть ничего из пережитого. Чем больше у человека сердце, тем сильнее оно болит, как сказал Ёно Ран.

— И ты теперь обходишься без телохранителей?

— Почему это? Обычно рядом со мной Зарх, брат Лори. Он мой оруженосец,

— Что-то я его до сих пор не видела...

— Решает свои семейные проблемы,— усмехнулся Гинмар.

— Кто, Зарх? Ему же не больше шестнадцати зим от роду...

— Тем не менее столь юный возраст не стал помехой для того, чтобы обзавестись супругой еще моложе — ей-то всего четырнадцать!.. И они постоянно грызутся, как заправская семейная парочка; жить не могут друг без друга, но при этом у Зарха не сходят с лица царапины от ее ногтей, а его возлюбленная не знает, сколько слоев белил наложить, чтобы синяки были не так заметны. Красавица невероятно ревнива, и Зарх ей в этом ничуть не уступает, да и спеси хватает обоим. Они будут жить вместе долго и счастливо, если только не угробят друг друга.

— Странное же у людей представление о счастье,— задумчиво заметила Соня.

Но она ни на секунду не забывала, с какой целью прибыла в Риатеос: уж конечно не для того, чтобы вновь встретиться с прежними знакомыми или полюбоваться возрожденной Иантой, насколько бы приятным ни было и то и другое. Чем больше времени девушка здесь проводила, тем навязчивее становились размышления о Нижнем Мире и его обитателях — или обитателе. Кем или чем бы он ни был — соперник крайне опасный и достойный приложения сил. Ей мучительно хотелось опять спуститься в лабиринт — причем в одиночестве: Соне казалось, что только там она сможет точнее понять, что предстоит сделать. Чтобы победить врага, надо постичь самую суть его силы и слабости, уяснить, что он собой представляет. Из объяснений Гинмара по этому поводу выводы делать было затруднительно. А Ёно Ран вообще молчал. Итак, чем она располагала? Знанием о том, что где-то внизу обитает разумное, бесконечно злобное, вечно алчущее и могущественное порождение самой преисподней, бесплотное и загадочное. Смертное или вечное, оно подчиняется древним заклятиям и ищет любую возможность выйти из повиновения. А чему еще оно подчиняется? Знакомы ли ему страх или боль?.. Бывают ситуации, когда бессильны и меч, и нож — только интуиция и хитрость оказываются надежным оружием. Но пока Соне не удавалось нащупать ничего, никакой зацепки, способной прояснить дело.

Может быть, те записи, о которых как-то говорил Гинмар, ей помогут? Спросив формального разрешения просмотреть их — в Риатеосе для Сони были распахнуты все двери и она могла делать, что пожелает,— девушка день за днем упрямо изучала древние свитки в надежде отыскать разгадку, но безрезультатно. Нижний Мир, правда, нередко упоминался в них, однако традиция заклятий, очевидно, передавалась только изустно и никаких описаний того, что находилось по ту сторону Врат, не встречалось. Может быть, кто-то из предшественников Гинмара и был способен пролить свет на сущность демонов, однако если и так, письменных сведений об этом не сохранилось. По-настоящему интересным показалось Соне то, что у нее самой обнаружился предшественник, человек, пристально изучавший те же самые свитки. Но это был не Гинмар — тот их только читал, а вот другой — кто именно, она поняла не сразу — оставлял свои пометки и даже рисунки на некоторых текстах, а кое-где и комментарии. По всему выходило, что человек этот бился над похожей задачей, и столь же безуспешно, как сама Соня, пока, видимо, не отчаялся и не оставил сие сочтенное им бесполезным занятие, причем внезапно. Его последняя запись обрывалась на. полуслове: «Я должен проверить эту версию, ибо в ней больше всего здравого смысла...»

Девушка решила спросить Гинмара, не знает ли он, кому принадлежат эти слова. Она почувствовала себя странно, так, словно в глаза песку насыпали, и поняла, что засиделась над свитками далеко за полночь и что причиной ее состояния были усталость й определенное разочарование. «Утром спрошу»,— подумала Соня, опуская голову на скрещенные руки и прикрывая глаза. Внезапно прямо перед ней возник силуэт высокого незнакомого человека, чертами лица весьма походившего на Магистра Итана, только очень молодого, каким Соня, разумеется, его знать не могла. Уверенная в том, что она одна и дверь плотно закрыта, девушка в тревоге вскочила.

— Кто ты и что здесь делаешь?

Человек покачал головой и жестом дал понять, что ее беспокойство напрасно.

— Если ищешь встречи со Зверем,— сказал он, хотя Соня не заметила, чтобы, произнося слова, незнакомец размыкал губы,— помни, что Зверь коварен и уведет тебя за собой в бездну, разве что только ты не выманишь его на свет и не заставишь лечь к твоим ногам.