Рыжая Кошка - [8]

Теперь мы знали направление. Юго-восток.

Мы не мешкали, но и не торопились. Провал — не то место, где хочется оказаться. Я многое повидал в этом мире и не раз смотрел в лицо смерти, я никогда не был трусом, но больше всего на свете мне хотелось повернуть назад. И я повернул бы, если бы не Кешт.

Мы почти не взяли с собой припасов — в замке почти ничего не осталось. Но после нескольких лун похождений в рядах Ночной Стражи, с которой я провел очень множество запоминающихся дней, деньги у меня водились. Мы ночевали в трактирах, иной раз задерживаясь даже на пару дней для отдыха, а в последнем селении основательно запаслись провизией впрок. Впереди на многие лиги простирался лес, и ни один из местных охотников не мог похвастаться, что знает его весь.

Проводник, которого я нанял, распрощался с нами через четверо суток и повернул назад. Рубеж, до которого он нас довел, не удавалось преодолеть никому из их селения. Серые топи. Гиблое болото, перейти которое не удавалось еще никому. Ни перейти, ни обогнуть: оно тянулось полосой от одного края леса до другого, перекрывая путь. А по сторонам леса — горы непроходимые.

Я остановился на краю трясины и снова отсыпал в горсть земли из мешочка и растер в пыль, втайне надеясь, что Каменная Пасть снова переместилась, и не придется нам лезть в эту топь.

Но облачко, поднявшееся с ладони, улетело туда, где вспухали пузыри на поверхности голубовато-серой вонючей жижи. И ошибиться тут было невозможно.

Я молча вырубил два посоха, отмахиваясь от полчищ кровососов, накинувшихся на нас, и протянул один Ари.

— Твоя магия как-нибудь может помочь нам?

Девушка молча покачала головой, отвела взгляд. Коней своих мы оставили в селении на краю леса: здесь им все равно не пройти.

— Что ж, девочка. Понадеемся на удачу. Больше нам рассчитывать не на что.

Я потер виски — казалось, голову сжимает ледяной обруч. Глубоко вздохнул и приготовился сделать первый шаг по трясине. И тут кошка с мяуканием метнулась мне наперерез.

— Чего она хочет? — спросил я Ари.

— Похоже, — девушка напряженно сдвинула брови, — она хочет идти впереди.

Медленно, шаг за шагом, мы продвигались вглубь Топей. Тучи насекомых вились над нами, забивались в нос и в рот, лезли в глаза — вскоре на нас не осталось живого места. Я не смотрел назад, я не смотрел вперед, я не смотрел под ноги. Я не чувствовал времени, а вскоре перестал ощущать и укусы насекомых, и чудовищное зловоние, царившее вокруг. Мир исчез — остались только узенькая холодная ладошка Ари в одной руке и шершавая кора неоструганного посоха в другой. И впереди — рыжее пятнышко, единственная наша надежда.

Я не сразу заметил, что ступаю уже по твердой земле. А когда заметил, не сразу поверил в это. Качнулось перед глазами бледное, измученное личико Ари — я еле успел подхватить ее, она готова была упасть. Я опустил девушку на траву и уселся рядом, гладя ее по голове, а по щекам ее неудержимо катились слезы.

— Ну, будет, будет, — шептал я. — Ведь мы прошли. Мы живы, мы совершили невозможное, мы победили, Ари.

Кешт прищурила изумрудные глаза, отряхнулась и принялась невозмутимо вылизывать лапки.

* * *

— Что же нам теперь делать? — Голосок Ари звучал почти умоляюще. — Как мы переберемся на ту сторону?

— Вероятно, нам придется срочно отрастить себе крылья, — съехидничал я и тут же пожалел об этом, потому что губы девушки жалобно дрогнули и глаза наполнились слезами. Впрочем, утешать ее мне было некогда. Я действительно не представлял, как нам преодолеть эту реку.

Кешт подошла к самому краю обрыва, припала к земле и осторожно заглянула вниз, туда, где ревело и бесновалось жидкое пламя. Огненная река. Слишком широкая, чтобы перепрыгнуть. И не из чего соорудить мост. Единственное дерево — на том берегу. Кряжистый дуб, наполовину опаленный жаром реки, но все еще живой, все еще тянущий над потоком кривые ветви.

Ветви. Я достал из мешка веревку. Ветви достаточно толстые и с зелеными листьями. Не сломаются, выдержат. И веревка выдержит. Одного.

— Ты хочешь прыгать? — губы Аринионы побелели.

Я сделал на конце веревки скользящую петлю и подошел ближе к краю обрыва, примериваясь.

— Но ведь веревка может загореться. Смочить бы ее.

Я обернулся к девушке:

— Чем смачивать? Уже больше недели ни реки, ни ручья. Воды по полфляги осталось. Истратим — а ну, как на той стороне такая же сушь? Ты можешь наколдовать воду?

— Попробую...

Кешт, прижав уши, задом попятилась от края обрыва. Похоже, здесь она ничего не могла поделать. Оставалось надеяться, что у Ари хватит умения.

Я уселся на землю, посадил кошку к себе на колени и почесал за ухом. Оставалось ждать.

— Не получается, — с отчаянием сказала, наконец, Ари. — Я никогда еще не пробовала этого делать. Только в книгах читала.

— Ясно, — вздохнул я. — Что ж, значит, рискнем. Все равно иного выхода у нас нету.

Петля туго затянулась на ветви дуба.

— Ари, давай! Я за тобою.

— Нет, — она покачала головой. — У нас только один амулет. Поверхность реки слишком близко, жар даже здесь чувствуется. Без амулета ты сгоришь, прежде, чем коснешься противоположного берега. Кому-то придется остаться.