Рыжая - [5]

Глава 3

Мам, как и запланировано, приезжает в понедельник. Мы втроем отправляемся встречать ее в аэропорт. Калеб переживает, что еще слишком рано брать с собой ребенка в многолюдные места, но я убеждаю его, что с ней все будет в порядке, если мы не будем доставать ее из коляски. Я устала сидеть дома, устала носиться с бутылочками и притворяться, что четыре килограмма человеческой плоти представляют из себя милое создание. Кроме того мне хочется свежевыжатый сок от «Джамбо Джус». (Примеч. Джамбо Джус — ресторан, предлагающий широкий выбор фруктовых и овощных смузи.) Я потягиваю сок и хожу по пятам за Калебом, который прогуливается неподалеку от ленты выдачи багажа. Наконец-то в толпе прибывших, спускающихся по эскалатору, мелькают противные светлые волосы матери.

Я закатываю глаза. На ней надет белоснежный брючный костюм. Кто путешествует в белом? Она энергично машет рукой и спешит к нам; сначала обнимает Калеба, а затем уже меня.

Склонившись над коляской, она прижимает руку ко рту, словно пытается сдержать, обуревающие ее эмоции.

Господи, мне больше всего на свете хочется сказаться больной.

— Оооооо, — воркует она, — она похожа на Калеба.

Ну что за ерунда. Еще вчера я пришла к выводу, что она очень похожа на меня. У девчонки пушистые рыжие волосы и лицо в форме сердечка. Но Калеб широко улыбается, и они целых пять минут обсуждают привычки Эстеллы, касающиеся питания и испражнений. Я удивлена, что она знает о существовании подобных вещей, учитывая, что нашим с сестрой воспитанием занималась няня. Я нетерпеливо постукиваю ногой по дешевому ковровому покрытию и с тоской смотрю на выход. Я стою здесь, но на самом деле, мне очень хочется сбежать отсюда. И с чего я решила, что приехать сюда хорошая идея?

Когда внимание Калеба переключается на ребенка, мать с укоризной тычет пальцем меня в живот и качает головой. Я втягиваю живот и виновато озираюсь вокруг. Заметил ли еще кто-нибудь? Да, я родила ребенка всего лишь три дня назад, но я старалась стоять прямо, втянув живот. Моя мимолетная слабость выбивает меня из колеи. Это все, о чем я думаю всю дорогу пока мы едем домой. Я заключаю сделку сама с собой, что не буду есть до тех пор, пока не верну себе прежние формы.

Когда мы приезжаем домой, мать настаивает на том, чтобы занять комнату рядом с комнатой Эстеллы, хотя мы приготовили для нее большую гостевую спальню.

— Мам, почему ты хочешь именно эту комнату? — спрашиваю я, пока Калеб ставит ее сумку рядом с кроватью.

— Я хочу помочь тебе, Лия. Вставать к ней посреди ночи и делать все необходимое. — она хлопает ресницами и смотрит на Калеба, а он улыбается, глядя на нее.

Я сдерживаю порыв закатить глаза.

Она делает вид, что очарована ребенком, но я-то знаю, как все обстоит на самом деле. Игра на публику — вот чем она занимается, чтобы поддерживать свой имидж, а когда зрителей нет, нет и любви. Помню, когда я была еще ребенком, она гладила меня по головке, целовала в щеки и говорила какая я милая — все на глазах у своих друзей, но стоило им уйти, как меня отправляли обратно в мою комнату делать уроки или практиковаться в игре на скрипке, чтобы я не путалась у нее под ногами, пока не придет время следующей постановки «хорошая мамочка».

— Серьезно, мам? — цежу я сквозь зубы. — И как ты услышишь ее после того, как примешь свое снотворное?

Она хмурится. Калеб пихает меня локтем под ребра. Похоже, мы не будем обсуждать ее зависимость от снотворного.

— Я не буду принимать их сегодня, — решительно заявляет она. — Я буду кормить ее и ухаживать за ней, так что сегодня вы сможете отдохнуть.

Калеб обнимает ее, после чего мы все спускаемся вниз.

Сидя на высоком барном стуле на кухне, я с подозрением наблюдаю, как она ходит по комнате с Эстеллой на руках и напевает ей дурацкие песенки. Мы беседуем о пустяках, точнее они беседуют, а я тереблю кончики своих волос.

— Мы прекрасно проведем время, пока твой папочка будет в отъезде, — воркует она с ребенком. — Ты, твоя мамочка и я.

Калеб бросает на меня предостерегающий взгляд, после чего уходит наверх, чтобы собрать вещи к отъезду. Меня так и подмывает отпустить язвительный комментарий, но я помню свое обещание, поэтому молчу. Кроме того, если ей хочется играть в «бабушку» и заботиться об Эстелле, пока нет Калеба, то пусть так и будет. Это избавит меня от необходимости заниматься ею.

— У неё рыжие волосы, — говорит она, как только Калеб оказывается вне пределов слышимости.

— Да, я заметила.

Она цокает языком.

— Я всегда представляла, что мои внуки будут темненькими, как Чарльз.

— Она не будет, — прерываю ее я, — потому что она моя.

Она искоса смотрит на меня.

— Не будь такой обидчивой, Джоанна. Тебе это не идет.

Вечно она критикует. Не могу дождаться, когда она уедет.

Но тут меня осеняет. Когда она уедет, Калеб не будет сидеть дома с ребенком. Ребенком всегда должна буду заниматься я. Эта командировка одна из многих, когда мне придется не спать ночами и менять испачканные в экскрементах памперсы и — о Боже — купать ее. Я чуть не падаю со стула. Няня. Я обязана уломать Калеба нанять няню. Я должна показать ему, как сильно мне необходима помощь.