Рысь - [29]

— Что с Вовкой? — Спросил я Рику, когда мы уже ехали домой.

— Ничего. — Спокойно ответила она, глядя в окно. — Он их ненавидит.

Я изумленно повернулся к ней.

— Да брось, я бы не сказал…

— Ему нравился Степан. Степка был идеалистом, тоже солдатом, но он был искренним. Владимир никогда не простит им, что они его погубили.

— Он тебе сказал это?

— Не обязательно об этом говорить. Я знаю и так. Я его мать, ты все время об этом забываешь. Когда он был маленьким, я просыпалась за минуту до того, как он начинал плакать в другой комнате. Нам не нужно

что-то говорить, мы и так знаем друг о друге все.

— Ты с ним согласна? Ты тоже ненавидишь их? — Осторожно спросил я.

Она усмехнулась.

— Если я знаю что он чувствует, не обязательно я чувствую то же самое.

— Послушай, Рик, но ведь он не совсем прав. Ненависть — это слишком сильная штука, чтобы вот так вот… они все равно его родные. К тому же, ведь Степан все-таки сам поехал туда. Это был его выбор, он взрослый человек и сам принимает решения. Быть может, твои родители просто совершили ошибку. В стрессовой ситуации — это ведь не удивительно. Обратились к ментам. Просто быть может так пытались его спасти. Теперь свою ошибку прикрывают идеологией, пытаются себя оправдать… А он их ненавидит. Он еще слишком юн, чтобы вот так с наскока осуждать старших. Ты бы могла ему объяснить…

— Ну надо же, — устало сказала она, — я думала в ненависти к моим родителям вы с ними солидарны.

— Брось, они не очень мне приятны, но мне не за что их ненавидеть. Особо сильно.

— Денис, Степан был не тот человек, который сам был способен сделать выбор, понимаешь? В этом все дело.

— А ты? Ты способна сделать выбор сама? Иногда мне кажется, что ты выбрала меня по-настоящему только после одобрения родителей и согласия Владимира.

— Может так. Я не знаю. Совсем сама… я еще не пробовала.

Я стал более внимательно присматриваться к Владимиру. Мне не хотелось выискивать в нем намеренно недостатки, но мотор оказался запущен и мое любопытство, почти болезненное, было уже не остановить. Владимир, этот лучик света в темном царстве вполне умел уже ненавидеть, осуждать, лицемерить… странным казалось, что испытывая ненависть к деду с бабкой, он в тоже время затаривал свою комнату им на радость книжками. Впрочем, тут я ошибся. Никакого лицемерия не было и в помине. И если Есенин с Куприным не убедили меня, это сделал Фаулз. Несколько раз я замечал эту книжицу в руках у мальчишки. Он читал ее у меня на работе, читал, валяясь у нас дома на кровати когда оставался ночевать. Даже любимые компьютерные игры оставляли его равнодушным в эти несколько дней, когда он таскался с книжкой. Я поинтересовался однажды, что за шедевр его так захватил, Вовка показал мне обложку. Джон Фаулз «Волхв». Помнится, я читал что-то Фаулза, сказал я. «Коллекционер» кажется. Ничего особенного.

— Я тоже читал, — коротко кивнул мальчик. — Неплохая книга, просто сейчас много фильмов наснимали на тему маньяков и психов, поэтому уже как бы затертым кажется сюжет. Но когда он писал ее, это было еще в новинку. Но вот, кстати, с этой книгой ни в какое сравнение «Коллекционер» не ставится. Настоящая мозгодробилка. — Владимир нежно погладил обложку и снова уткнулся в страницу.

В субботу мы, как всегда, приехали с Рикой на посиделки. Вовка, мой неизменный помощник, уже сидел с родней в гостиной, но на этот раз вся мощь дедовских монологов упала на мои плечи. Владимир, погруженный в эту уже начавшую меня раздражать книжку, сидел на ступеньках и практически отсутствовал на этом празднике жизни. Несчастные его братья в уголке тихо рисовали в альбоме фломастерами, дед вещал что-то, наслаждаясь, видимо безнадзорностью со стороны внука, а остальные вынуждены были с обреченными лицами выслушивать его словоизлияния. Только его жена смотрела на него с привычным уже восторгом и умилением. Вести беседу с папашей приходилось мне, ведь должен же кто-то был это делать. Я про себя ругал Вовку и его книгу, которая увела его от меня в такой неподходящий момент. Ну надо же, как быстро привыкаешь к хорошему и уже начинаешь просто требовать от людей, которые тебе это хорошее делали, чтобы они продолжали в том же духе. А то, видите ли, иначе тебе не удобно. Мне следовало быть благодарным Владимиру уже за одно то, что сегодня, даже безумно увлеченный своей книжкой, он заставил себя присутствовать, пусть формально, на семейном этом сборище. А я просто тупо злился и все тут. В привычное время мать Рики включила телевизор и все мы, под комментарии отца, стали смотреть новости. Для меня политика была так же важна и интересна, как и рассуждения Даренского-старшего, потому я стал нетерпеливо поглядывать на Владимира. Я заметил, что он почти уже дочитал книжку и обрадовался. Быть может, удастся сбежать вместе с ним в его комнату и повозиться с компьютером, вместо того, чтобы высиживать здесь. Да и вообще, общаться с мальчишкой мне было намного приятнее, чем с его дедом. Пусть Рик сама развлекает тут своего предка. Предвкушая тот скорый момент, когда Владимир добьет книжку, я стал снова бездумно смотреть новости.