Рыцари Круглого Стола - [72]

Не ходи к людям в часы своего горя, люди не любят смотреть на чело, покрытое морщинами; каждый должен уметь переносить свои страдания у себя дома, на своем ложе, у каждого есть свои заботы и печали, свои красные и свои бедные часы, надо только уметь оставаться с ними в уединении и молчать о своих страданиях.

Я. Переносить страдания в одиночестве, без сочувствия друга, — значит переносить их вдвойне.

Амур. Ешь свой черный хлеб и не умирай от отчаяния: ты не бываешь один в минуты даже полного одиночества и невыразимых страданий: во-первых, с тобою всегда Надежда — этот рыцарь без страха и упрека; она не покидает человека ни в темнице, ни на ложе страданий, она живет в сердце смертного и оставляет его лишь с последним вздохом. С Надеждой в сердце человека живет Мечта: она отражает, как в зеркале, то, что обещает Надежда. При страданиях, причиняемых моими стрелами, утешают и ободряют человека еще Сладкий Взор и Нежные Слова, два неразлучных товарища. Не огорчайся же и иди смело вперед.

Сказав это, Амур расправил крылья и исчез с моих глаз: не то чтобы улетел, а точно разлился в воздухе. Я остался в оцепенении. Придя в себя, я снова бросился к Розе и решил пробраться к ней сквозь колючий кустарник, хотя он стал как будто еще гуще прежнего и обступил Розу непроницаемой стеной.

Но, пока я обдумывал, как мне пробраться сквозь него, я услышал нежный голос Bel-Accueil[29], сына дамы Courtoisie.

Bel-Accueil. Вам, кажется, трудно пробраться через эту изгородь? Я с удовольствием помогу вам, если при этом вы не задумали какого-нибудь злого дела.

Я. Нет, я шел только к Розе. Помогите мне, и сердце мое преисполнится благодарности к вам, прекрасный Bel-Accueil. Мне трудно подойти к Розе без вашей помощи, а к ней только и стремится мое сердце.

И вот пошли мы вдвоем с Bel-Accueil; проходя вперед, Bel-Accueil раздвигал колючий кустарник, который отступал при виде его на довольно далекое расстояние; были уже близко, уже Bel-Accueil сорвал для меня зеленый листок почти у самой Розы, и я украсил им свою шлицу, как вдруг явился перед нами Danger, а с ним Honte и Peur[30]; из всех этих трех чудовищ Honte еще было лучшее: все-таки это была одна из дочерей дамы Raison[31]. Все трое заступили нам дорогу с угрожающим видом.

Bel-Accueil. Зачем преграждаете вы нам дорогу? Никто из нас не замышляет ничего худого.

Danger. Зачем привел ты к Розе этого вассала Амура? Помогать предателю — значит быть предателем. Ты хочешь сделать ему добро, а он замышляет измену.

Испугался этих слов Bel-Accueil и, грустно взглянув на меня, исчез в колючем кустарнике. Тогда Danger обратился ко мне:

— Беги отсюда, неверный раб; меня ты не обманешь, как обманул Bel-Accueil.

Я с ужасом смотрел на это черное, страшное, угрожающее лицо, которое наступало на меня; не выдержал я и забыл Розу, и позорно бежал в кусты. Долго доносились до меня его угрозы: «Попадись только мне когда-нибудь, проклятый раб!» — и я бежал, бежал без оглядки, сам не зная куда. И так долго бежал я, что наконец дама Raison увидала меня со своей высокой башни и пошла мне навстречу: ни молода, ни стара была она, ни слишком высока ростом, ни мала, ни худа, ни толста. Но глаза ее казались звездами, а на челе ее была корона, придававшая ей необыкновенно величественный вид. Черты лица ее были прекрасны. Видно было, что она дочь Неба: Земля никогда не создавала такого существа. В книгах говорится, а книгам надо верить, что Господь, создав ее по Своему образу и подобию, дал ей власть излечивать людей от болезней и ошибок и предостерегать их, если они захотят ослушаться ее советов.

Дама Raison. Бедный странник! Безрассудная Молодость есть главная виновница твоих страданий, а вместе с нею и Праздность, отворившая тебе дверь сада, куда смертный не должен был бы проникать. Поэтому тебе надо бежать и стараться подружиться с Забвением. Розу охраняет Danger с моей дочерью Honte, и никогда не допустят они подойти к ней кого-нибудь постороннего. Рядом с ними стережет ее Malebouche[32] и беда тому, кто начнет борьбу с ними! Постарайся же победить себя, послушайся моего совета.

Рассердился я, услыхав эту отповедь дамы Raison, и сказал ей:

— Пожалуйста, не браните меня и не советуйте мне невозможного: я вассал Амура и должен беспрекословно слушаться и повиноваться своему сюзерену.

Услыхав эти слова, пожала плечами дама Raison и удалилась в свою башню, видя, что ее мудрость не принесет пользы такому убежденному сердцу. Стало грустно мне, и я вспомнил своего товарища — Ami[33] было его имя, и я позвал его. Ami прибежал с распростертыми объятиями, и я рассказал ему все свои невзгоды, но он не пугал меня подобно даме Raison, а скорее утешал и ободрял.

— Не беспокойся и не огорчайся! — сказал он мне. — Поверь моему опыту — с Danger я знаком-таки давненько: он кричит, угрожает, болтает вздор, но, право, он опасен только таким новичкам, как ты. Его безумные выходки пугают нас в первый раз, но мы смеемся над ними через неделю; к тому же он любит лесть и притворное унижение. Польсти ему в этом духе, и все будет по-твоему.

Чтобы не терять времени, я снова вернулся к Danger и тихо, с видом смирения и покорности, стал просить меня выслушать. Вскочил Danger, притворяясь ужасно рассерженным и вертя надо мною своею большою дубинкою.