Рыцарь времен протекших... Павел Первый и масоны - [27]

А ведь именно "острый угол зубовской табакерки", — как цинично пишет еврей М. Цейтлин в своей книге "Декабристы", — казалось, был гранью новой, счастливой эпохи. 

XIV. Вильям Питт не жалеет английского золота

"В Европе с растущим беспокойством следили за укреплением дружбы между французским властелином и русским императором. В случае укрепления союза между этими двумя державами, они вдвоем будут повелевать на всем континенте Европы — это было мнение не только Наполеона и Павла, но и всех европейских дипломатов того времени. Совершенно определенное беспокойство царило и в Англии. Правда, французский флот был гораздо слабее английского, а русский флот был и вовсе ничтожен, но замыслы Бонапарта относительно Индии и внезапная посылка каких-то русских войск по направлению к Индии тревожили и раздражали Вильяма Питта, первого министра Великобритании. С большим беспокойством ждали во всех европейских дипломатических канцеляриях и королевских дворцах наступления весны 1801 г., когда оба будущих могущественных союзника могли бы предпринять нечто решительное. Но первый весенний день, 11 марта, принес совсем другое".[30] 

Начавшееся сближение с Бонапартом и Павлом I, возможность превращения французской республики в монархию — никак не устраивало ни масонов, ни Англию. Английский посол в Петербурге Уинтворт установил связи с масонами и предоставил им большие средства на организацию заговора против Павла.

Пален, уговаривая генерала Свечина вступить в число заговорщиков, говорил ему:

"Группа наиболее уважаемых людей страны, поддерживаемая Англией, поставила себе целью свергнуть жестокое и позорное правительство и возвести на престол наследника Великого Князя Александра, который по своему возрасту и чувствам подает надежды. План выработан, средства для исполнения обеспечены и заговорщиков много".

В монографии Е. С. Шумигорского "Император Павел I" мы читаем:

"Лопухин, сестра которого была замужем за сыном Ольги Александровны Жеребцовой, утвердительно говорил, что Жеребцова (любовница высланного Павлом I английского посла Уинтворта), получила из Англии уже после кончины Павла 2 миллиона рублей для раздачи заговорщикам, но присвоила их себе. Спрашивается, какие же суммы были переданы в Россию раньше? Питт, стоявший тогда во главе английского министерства, никогда не отказывал в субсидиях, на выгодные для Англии цели на континенте, а Наполеон, имевший бесспорно хорошие сведения, успех заговора на жизнь Императора Павла прямо объяснял действием английского золота".

Павел чувствует, что вокруг него творится что-то неладное. Он подозревает, что существует заговор против него, но не знает, кто враги.

"Было до тридцати людей, — пишет А. Коцебу в своих мемуарах, — коим поочередно предлагали пресечь жизнь Государя ядом или кинжалом. Большая часть из них содрогались перед мыслью совершить такое преступление, однако, они обещали молчать. Другие же, в небольшом числе, принимали на себя выполнение этого замысла, но в решительную минуту теряли мужество...

Но отравление не было единственной опасностью, которая ему угрожала. На каждом вахт-параде, на каждом пожаре (например, в доме Кутузова), на каждом маскараде, за ним следили убийцы. Однажды на маскараде в Эрмитаже, один из них, вооруженный кинжалом, стоял у дверей, которые через несколько ступенек вели в залу и ждал Государя с твердой решимостью, чтобы его убить".

До Павла дошли, видимо, какие-то слухи о деятельности против него английского посла Уинтворта, который играл в совершении государственного переворота точно такую же предательскую роль, каковую в революции 1917 года играл английский посол Бьюкенен. В конце мая 1800 года Павел приказал Уинтворту выехать из Петербурга. Но было поздно. Император Павел был уже со всех сторон окружен заговорщиками.  

XV. Убийство императора Павла I

I

Когда утром 7 марта, за несколько дней до убийства, Пален вошел в кабинет Императора Павла, он, по его словом, "застал его в размышлении и серьезным".

"Вдруг он спрашивает меня:

— Господин фон Пален, вы были здесь в 1762 году?

— Был, Государь!

— Так вы были здесь?

— Да, Государь! Но что Ваше Величество хочет сказать?

— При вас ли произошел переворот, лишивший отца престола и жизни?

— Я был свидетелем этого, но не участвовал в этом, я был очень молодым унтер-офицером Кавалергардского полка, но почему Ваше Величество ставит мне этот вопрос?

— Почему? Да потому, что хотят возобновить 1762 год.

Я затрепетал при этих словах, но тотчас овладел собой и сказал:

— Да, Государь, это хотят сделать: я это знаю, ибо сам принадлежу к заговору.

— Что вы говорите?

— Да, Государь, я принадлежу к этому заговору и должен делать вид, что принадлежу к нему: мог ли бы я иначе знать, что замышляется, если бы не делал вид, что принадлежу к заговору. Но будьте покойны. Вам нечего опасаться: я держу все нити заговора".

Павел сделал вид, что поверил Палену, но известно, что им тайно были посланы верные лица к Аракчееву и Бринкеру.

Сообщив, с какой целью он состоит в заговоре, Пален посоветовал Павлу наложить домашний арест на сыновей и привести их к присяге. Павел поверил или сделал вид, что поверил Палену, чтобы не дать ему понять, что он подозревает его, и отдал приказ наложить домашний арест на Великих Князей.