Рыцарь, куртизанка и алхимик - [3]

— Замолчи, старая ведьма! — неприятно взвизгнул монах, наступая на старушку с занесенной для удара рукой. В толпе зароптали — старую жрицу, вот уже сорок лет служащую при храме богини Любви и Ненависти, знала и уважала вся деревня. Монах опустил руку, что-то злобно буркнув. Жрица победно усмехнулась и заговорила, обращаясь в толпе растерянных людей:

— Они говорят о свете, но на их руках кровь! Скольких они убили, скольких лишили дома и крова? Богиня учит нас любить всех созданий, населяющих этот мир, но как можно любить убийцу? Как можно любить меч, убивающий наших сыновей? — спрашивала старая жрица у тех, кто еще вчера приходил в ее храм за утешением. Люди перешептывались между собой, но откликаться на явно звучащий в словах старой жрицы призыв не спешили.

— Молчи, Ликия, хватит с нас твоих бредней! — гончар Марко, брызгая слюной, заорал на вздрогнувшую женщину. — Твоя богиня никогда не обращала на нас внимания, да и ты тоже! Тебе никогда не было до нас дела!

Жрицу словно водой окатили, настолько растерянной и несчастной она выглядела. Совсем другим, тихим и каким-то надтреснутым голосом она произнесла:

— Марко, о чем ты? Я же всегда служила вам…

— Себе ты служила, ведьма проклятущая, — плюнул ей под ноги старик.

— Чадо господне, — вкрадчивым голосом спросил монах, вмешиваясь в безобразную склоку, — скажи, тут только одна ведьма?

— Да Маринка еще, — отмахнулся старый гончар, продолжая тяжелым взглядом буравить жрицу, — наша травница.

— Ульрих, — негромко позвал монах, довольно усмехаясь. Предводитель рыцарей подошел к нему и чуть склонил голову, обозначая поклон. — Найди мне эту… Марину.

*******

— Исса, быстрей! — травница судорожно собирала небольшую котомку, беспорядочно сбрасывая в нее какие-то вещи. — Доченька, в селе храмовники. Скоро они будут здесь. Уходи скорее, тебя не должны найти, — женщина закинула в сумку несколько склянок с зельями и теперь пыталась покомпактней разместить там сменную одежду девочки.

— Мама! — Исса подскочила с лавки, вцепилась обеими руками в материнскую юбку. В огромных глазах цвета весеннего неба плескалось непонимание и страх. — Куда уходить, зачем?

— Ты должна, быстрее! — не вдаваясь в подробности, женщина попыталась накинуть лямку сумки на плечи ребенка, но та вывернулась, отпрыгнула перепуганным зверенышем, а потом бросилась к матери, всем телом повисая на ней, вцепившись руками и ногами.

— Мама! — женщина тяжело вздохнула и попыталась взять себя в руки. Так дело не пойдет, они только теряют драгоценное время.

— Исса, слушай меня внимательно, — Марина отцепила от себя дочку и заговорила нарочито скучно и медленно, стараясь вселить в ребенка уверенность и спокойствие, которых сама не ощущала. — Ты должна выжить. Я обещала твоему отцу, что защищу тебя. Ты должна уходить, — размеренно втолковывала она дочери, незаметно подталкивая ту к задней двери дома.

— Мамочка, давай уйдем вместе, — за минуту выцветшие от нежно-голубого до серо-стального цвета глаза требовательно вглядывались в лицо женщины.

— Нет, Исса. Я должна остаться, — спокойно произнесла травница. — Это моя плата Богине. Пришло время…

— О чем ты?

— Я должна тебе кое-что рассказать, — вдруг решилась Марина. Крепко прижав девочку к себе, она заговорила. — Я не твоя настоящая мать.

— Что…

— Только не перебивай, — оборвала она начавшую было вырываться девочку. — У меня родился мертвый ребенок. И я попросила богиню дать мне еще один шанс… В ту же ночь какой-то мужчина пришел в мой дом и принес с собой крошечную новорожденную девочку. Тебя. Он был изранен, на него охотились, как на зверя, и он оставил тебя мне, чтобы ты выжила. Он очень любил тебя…

— Я не верю тебе! — отчаянно закричала Исса.

— Но это правда, — спокойно отозвалась женщина. — Не знаю, кем был твой отец, но он сказал, что твоя мать, твоя настоящая мать, принадлежит к народу сидхэ.

Девочка упрямо мотнула головой, отбрасывая падающую на глаза смоляную челку, и жестко, не по-детски упрямо заявила:

— Ты моя мама. Другой мне не надо.

— Я воспитала тебя, но где-то есть другая… Пообещай мне одну вещь…

— Какую?

— Никогда не ищи ее. Никогда, ты поняла? — Марина требовательно посмотрела на дочь. Это действительно было важно. Ее дочь не должна стать чудовищем, только не она.

— Да, мама, — девочка уловила ее беспокойство и подчинилась. Травница облегченно вздохнула.

— Теперь уходи. Найди своего отца, девочка, если только он жив, — она порывисто обняла девочку, на миг закрыв глаза, а затем оттолкнула ее. — Иди! И да, запомни, твое настоящее имя — Айшэ.

— Я не уйду! — тонкие детские пальцы судорожно вцепились в лямку дорожной сумы. Упрямство в душе девочки боролось с инстинктом, требовавшим уходить как можно скорее и как можно дальше. Растерянная, маленькая и беспомощная, он заплакала.

— Ты должна! На все воля Богини, дочка. Мне пришло время платить по счетам, тебе же — нет. Уходи, — если бы мать кричала, то Исса бы не ушла, забилась бы в угол испуганным зверенышем, но осталась. Но женщина говорила спокойно и тихо, констатируя факты, а не убеждая. И девочка послушалась.

Марина вытолкала дочку через заднюю дверь, подтолкнула в сторону леса. Плачущий ребенок, постоянно озираясь, побежал к деревьям и только тогда травница едва слышно прошептала: