Рыцарь, куртизанка и алхимик - [2]
— Пожалуй, прав старый хрыч, — задумчиво произнесла вторая баба, жена старосты деревеньки Подлесье. — Это ж если святые отцы победят, будем под рукой светлого Престола жить, как истийцы… Никаких тебе колдунов…
— Так-то оно так, — с сомнением отзывалась другая, — но вот что-то я от нашей ведьмы никогда худа не видала.
— Ты это брось, — прикрикнула ее собеседница. — Маринка-то может плохого не делала, да все равно она девка солдатская, гулящая, да еще и ведьма. А этот выродок ее? — старостиха зло сплюнула. — Вечно она моего сыночка бьет, проклятущая. Я ее скалкой отлупила, так она не в плач, как нормальные дети, а только зеньками своими бесстыжими на меня зло так смотрела. А глаза-то — ой же ж страсть! — светлые-светлые, аж седые какие-то.
— Врешь поди, — усомнилась жена мельника, — видала я ее глаза, нормальные они, ярко-голубые, почти синие.
— То ж она ведьмачка, поди, и глаза цвет меняют. Ну ничего, скоро будет на них управа, отцы-инквизиторы ведьм не жалуют, — злорадно изрекла старостиха и, сочтя тему исчерпанной, подхватила коромысло и степенно удалилась, колыхая необъятным задом.
А с запада, из-за Истийской границы, медленно и неумолимо, словно грозовые тучи, вступали на земли Аллирии все новые и новые полки. Святое воинство светлого Престола шло на войну с еретиками и колдунами…
*******
Они пришли на рассвете.
В тот мимолетный, хрупкий и звонкий, как тонкая льдинка, момент, когда на востоке из серого влажного марева вырывается первый, тускло-малиновый солнечный луч. Лиловое зарево только-только охватывало небо, земля еще куталась в полотнища тумана, стелящегося над травами, а по центральной улочке в грохоте подков и звоне сбруи вилась длинная стальная змея. В маленькую, забытую богами и людьми деревеньку вступал отряд храмовых рыцарей.
Проснувшиеся селяне выскакивали из домов в чем были и молча смотрели на пришельцев. Женщины благоразумно не высовывались. Хоть и воины храма, а все ж мужчины, не стоит лишний раз глаза мозолить…
Колонну вел уже немолодой рыцарь. Хмурое лицо, изборожденное глубокими, словно старые шрамы, морщинами, "украшали" вислые седые усы; длинные, все еще густые волосы собраны в хвост, холодные светло-серые глаза внимательно изучают окрестности, подмечая малейшие детали. Старый воин, не знающий ничего, кроме войны, накрепко сросшийся со своим оружием и доспехами. Следом за рыцарским конем, флегматичным битюгом каурой масти, трусил на небольшой лошадке северной породы пожилой монах со знаком Двуединого, приколотым к грязно-серой рясе. Узкое костистое лицо аскета было изжелта-бледным, стискивающие поводья сухие узловатые пальцы сильно дрожали, но на изможденном лице монаха блуждала улыбка. Предвкушающий огонек в водянисто-зеленоватых глазках не сулил окружающим ничего хорошего.
Вытащенный прямо из постели староста, наскоро проморгавшись, побежал встречать "дорогих гостей". Привычно гнущий спину холоп, он чуть ли не стелился по земле перед копытами коня предводителя отряда и что-то лепетал. Лицо старшего храмовника скривилось, как от кислого, воин терпеть не мог холуев. А вот монашек расцвел, как роза, заулыбался еще паскудней.
Рыцари сопровождения, подтянувшиеся следом за предводителем и монахом к центральной площади поселка, настороженно поглядывали по сторонам, изучая толпу молчаливых селян и готовясь ко всяким неожиданностям. Впрочем, поселяне выглядели довольно смирно, не проявляя особенной враждебности.
— Благословенны будьте, чада Господа Нашего, — неожиданно низкий и приятный голос монаха расколол настороженную тишину, висящую над поселком, вдребезги. В толпе зашевелились, зашушукались.
— С этого дня, — от хриплого басовитого рыка командора рыцарей начавшийся было шум стих, как по мановению волшебной палочки, — ваша деревня переходит под руку Святого Престола. Присягните на верность Грейсу и примите свет истинной веры.
Где-то в толпе раздался облегченный вздох, а потом старческий надтреснутый голос проскрипел:
— Ну наконец-то, повыбьют нечестивцев и колдунов, — толпа селян расступилась и говоривший старик заковылял на встречу рыцарям, опираясь на клюку. — Слава вам, воины!
— Не нам славу возноси, чадо, — мгновенно переключился на говорившего монах, немало не смутившись тем, что "чадо" старше "родителя" лет на двадцать, — а Господу Двуединому, коему мы служим.
Монах осенил толпу знаком чаши, кривобоко слез со спины всхрапнувшей лошадки и приготовился к проповеди. Рыцари из отряда немного расслабились, люди не проявляли агрессии. Наоборот, многие одобрительно кивали. В отдаленных уголках Аллирии были отнюдь не в восторге от государственной власти, постоянных поборов и всесилия магов, все чаще оглядываясь на северных соседей.
Властный женский голос, прокатившийся над площадью подобно грому, прервал начавшего проповедь монаха на полуслове:
— Что ж вы творите, люди?
Крестьяне и рыцари, как один, обернулись на голос. Сухенькая маленькая старушка, опирающаяся на резной светлый посох, гордо подняв седую голову шла сквозь расступающуюся толпу.
— Вы с ума посходили?! — Ликия, старая жрица Тиалиссы, обличающе указывала на монаха и храмовников. — Они же смерть принесли.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда-то ради мести за смерть любимой он едва не утопил в крови свою империю. Вернуть ее — это стало навязчивой идеей и смыслом жизни. Но с момента смерти синеглазой колдуньи прошло более тысячи лет, и ее след давным-давно затерялся в иных реальностях. Уже не человек, но еще не демон, на что он пойдет ради своей мечты? Поможет ли ему встреченная странноватая наемница, или же станет причиной провала? Отыскать ответы на эти вопросы им предстоит, лишь пройдя дорогами миров.Роман писался как совершенно самостоятельная вещь, но все же многие идеи, как и сами герои, напрямую связаны с двумя другими книгами: 'Не подбирайте бродячих котов' Ольги Подпаловой и Галины Митрофановой, и 'Темными сказками Лайкарры' Таисс Эринкайт.
Этот рассказ в равной степени может быть как прологом ко всем "Сказкам", так и эпилогом к первой части, или же прологом ко второй.[b]Warning: [/b] рассказ является пиком авторского цинизма. Слабонервным и трепетным просьба проходить мимо, любителям однополых отношений — пить валидол, хотя лучше просто не читать. Автор воевала с роялями, и делала это в меру собственного представления.
В сборник вошли книги: «Все меня называют ведьмой» Людмилы Сиволобовой, «По следу зверя. Игры больших кошек» Ольги Подпаловой и Таисс Эринкайт, «Исповедь ведьмы» Анжелики Фетисовой. Серия «3 бестселлера» – это уникальные сборники популярных книг современных авторов. Серия представлена жанрами любовного фэнтези, современного и исторического любовных романов, любовной фантастики. Мы собрали самые увлекательные истории о попаданках, романтических путешествиях в космосе, любовных треугольниках и еще многие другие сюжеты, способные заинтриговать и взбудоражить воображение любого, даже самого прихотливого читателя.
Как стать гением и создавать шедевры? Легко, если встретить двух муз, поцелуй которых дарует талант и жажду творить. Именно это и произошло с главной героиней Лизой, приехавшей в Берлин спасаться от осенней хандры и жизненных неурядиц. Едва обретя себя и любимое дело, она попадается в ловушку легких денег, попытка выбраться из которой чуть не стоит ей жизни. Но когда твои друзья – волшебники, у зла нет ни малейшего шанса на победу. Книга содержит нецензурную брань.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Абстрактно-сюрреалистическая поэзия. Поиск и отражение образов. Голые эмоции. Содержит нецензурную брань.
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.