Рыцарь - [8]
Володя с Юлей забрались в вагон, героический мужик Семёнов кивнул им с грустной улыбкой, помахал рукой вслед и пошёл в свой домик.
С поезда они пошли в салон. Баба Катя, увидав их из-за дверей, очень испуганно спрятала лицо в шали.
— Баба Катя! Что стряслось, какая беда? — спросил он.
— Хулиган ты несчастный, Володька, на кой только ты сюда рыцаря своего притащил, — страдальчески сказала баба Катя. — Притащил и сбёг! А я что? Я человек маленький. Нешто меня кто слушать будет?
— Да случилось-то что? — улыбаясь, спросил он.
— Что, что! Да как на грех, пришёл к дирехтуру гость какой-то, начальник какой-то с области, увидел твою статую и давай её торговать! Я так, и сяк, ну Володька, ты нашего Юргена знаешь, ни дна ему ни покрышки! — она расплакалась.
— Продали, что ли, моего рыцаря? — удивился он. — Баб Кать, да ты, главное, не плачь. Жаль, конечно, много я в него вложил, но ничего, я, если надо, и нового вырежу. Искусство должно идти в массы. Ты подумай, это здорово, баба Катя, что областному начальнику мой рыцарь понравился, а не эта вон кикимора в изумрудах. Есть вкус у человека. Верно я говорю, Юль? М?
Она тихонько вздохнула, прижалась щекой к его плечу.
— От грех-то, от грех, — сказала баба Катя неизвестно по какому поводу.
Тут сам Юрген появился.
— Герой! — возгласил он и хлопнул Володю по плечу. — Я твоего истукана за пять тыщ продал! Нельзя было не продать. Рад?
— Вообще-то это подарок мой свадебный, Юрий Геннадьевич, — сказал Володя. — Так что дадите вы мне адрес этого вашего покупателя, и поеду я с ним объясняться, а ему, если надо, другого истукана вырежу, и не за пять тысяч, это мало за такую работу. А если не отдаст, то ты, Юрий Геннадьевич, к нему сам поедешь и сам объясняться будешь. Ясно?
— Ну и злыдень, ну и жадина, — сказал директор. — Взял у меня торговые площади в аренду без спроса, и ещё возмущаешься. Это замгубернатора был с соседней области, что я ему, отказывать буду? Ты своего рыцаря по платёжкам пропустил — пропустил! Чего тебе ещё надо?
Володя руки сложил на груди, наклонил голову и поглядел выразительно.
— Ладно, авантюрист, давай так: я сейчас позвоню, — капитулировал Юрген, — объяснюсь, но ты мне клянёшься, что сделаешь другого взамен, притом с учётом парочки замечаний. Морилку другую возьмёшь, потемнее, колонну поменяешь — у него там какие-то колонны свои, вот надо, чтоб в стиль подошло, ну и чего-то он мне там про шлем говорил, шлем у тебя какой-то там неправдашний, а ему надо историческую правду, это ты уже у него спросишь. И сколько же ты хочешь, что тебе пяти тыщ мало?
— Да уж не меньше тридцати, — сказал Володя. — У вас вон одна колонна двадцать стоит. Тоже мне, нашли бесплатную рабсилу для нищего замгубернатора.
— Чудак, — засмеялся директор. — Долларов же, не рублей. Короче, режь, Володька, своих идолов, пять штук вырежешь — квартиру жене купишь. А то придумал тоже: деревяшки на свадьбу дарить. Правильно я говорю, девушка? Вам чего больше хочется на свадьбу: идола в неправильном шлеме или квартиру?
— Мужа, — сказала Юля из-за Володиного плеча. Она все это время так и не отпускалась от него. Ни в поезде, ни теперь.
— О! Золото девушка, — похвалил директор. — Ну что, девушка, вам решать, какого рыцаря продавать будем: этого за сто сорок тысяч рублей или нового за тридцать?
— Нового за сто сорок, — не моргнув ответила она. — А за правильный шлем ещё три рубля наценка.
— Хороша девушка, мне б такую, — сказал Юрген. — На этот раз, девушка, хватит с вас сто двадцать. За авантюризм. Минус НДС. А вот к наценке я ещё свои восемьдесят копеек прибавлю. В подарок на свадьбу.
Подмигнул и к телефону пошёл.
Володя сказал:
— Чудеса! Юльк, а квартира — это ведь, в целом, тоже неплохо, а?
— Не жадничай, — ответила она. — Главное, чтобы получилось красиво, с душой.
— Кому — замгубернатору? С душой?
— А у него тоже дети есть или внуки, — сказала Юля. — Может, им в жизни-то больше ничего по-настоящему живого не встретится, кроме твоего рыцаря деревянного.
Со звонком обошлось благополучно. Директор хотел Володю самого в гостиницу направить, да так и удобней было со всех сторон, но Володя вспомнил, что по Юргену настоящий художник — это тот, кто диктует, и не согласился:
— Кто без спросу скульптуру продал: я или ты? Тот и обратно доставит.
— Не только злыдень, но и зануда, — сказал директор. — Девушка, зачем вы за него замуж выходите? Вы ему купите подарок, а он скажет: неси обратно в магазин! Сама купила, сама и неси.
— Сама выхожу, сама и разберусь, — сказала Юля.
— А вот я не злыдень, — в своей наставительной манере подчеркнул директор. — Вот я бы мог сказать Ваське, чтоб он сюда деревяшку твою вернул, и ещё за самовольную аренду места с тебя штраф взять. А я вот Ваське велю по адресу груз доставить. Диктуйте!
Потом они пошли домой и всё не могли по дороге наобниматься, к неудовольствию некоторых прохожих.
— Ты как весенний сугроб, — говорила Юлька. — Такой большой весенний сугроб в лесу: бум! Упадёшь, провалишься и в небо глядишь, а захочешь выбраться — и не выберешься.
— Ой, Юлька, ты меня прости, но я не умею так разговаривать, — отвечал он.
Писалась для среднего школьного возраста, получилась — для детей младше восьмидесяти и взрослых старше семи лет.Пессимистичный папа шестиклассника Костика Филимонова не сомневается, что сын его влюблен в дочку того самого областного начальника, который без конца его «пропесочивает». А жизнерадостный папа пятиклассницы Светы с первого взгляда называет Костика заговорщиком. Кто из них прав? Да и знает ли ответ сам Костик, объявивший себя главой тайной повстанческой организации «Эврика»? Цель у повстанцев не так себе — они должны спасти планету.А для этого, несомненно, начать следует с перевоспитания взрослых.
«Тетрадь Песчаной Банальности», — называлась тетрадь. И были в ней только отдельные листки. Артём Непобедимый не побрезговал вытащить её из мусорки, потому что увидел Настин почерк, а тетрадка лежала с краю. Да и не исключено, что её выбросили при переезде взрослые, а Настя потеряла. Вытащил и не пожалел. Он завернул коня на детплощадку, уселся на качели, качался, с увлечением читал песчаные банальности и веселился. Были это короткие и длинные истории из жизни. Короткие были написаны детским почерком, длинные — уже увереннее…
Продолжение к рассказу «Здесь был Фёдор». Пятнадцатилетний фотограф Вадим Яшин попадает на Шихан и опять застревает в горах — на этот раз возле небольшого провала, который боится перепрыгнуть. На помощь Вадиму приходит женщина в милицейской форме, однако очень скоро он становится не рад своей спасительнице, в отличие от Фёдора. А Фёдор мало того что ведёт себя престранно, так ещё и заявляет, что Вадим застрял куда серьёзнее — в развитии своего воображения……Ленкина мама — доктор наук. Поэтому меня вдвойне потрясло, что эта реплика, которой нарочно не придумаешь, исходила от неё.— Нет, что ни говори, жить с творческим человеком — поэтом там или артистом — невозможно! — сказала Ленкина мама. — Ведь у него есть какой-то свой внутренний мир, и он живёт в этом внутреннем мире и никого туда не пускает.
«Прожжённый турист» Боря Лютик очень старается оставить свои следы на Таганае и очаровать Ленку массой добрых дел. Но Ленка вместо очарования уходит из его палатки, не польстившись даже на котелок картошки, а сам он просыпается от чьего-то возгласа: «Да-а, видать, и здесь был Фёдор». Да мало того что был, он ещё и остался невидимо-неизгладимо, несмотря на то что ушёл неведомо куда!
Одни думают, что это в пику Крапивину, другие — Митяеву, третьи обижаются аж за СССР, решают, что вышеперечисленное и есть «светлое прошлое». Возможно, в этом есть доля истины, раз они так видят («на воре шапка горит»), но на самом-то деле это притча про Дальние рейсы Дальнего Корабля.
В свой день рождения Оля получает престранную записку: «Оля. Приходи. Гелий». Долго она не может сообразить, что бы это значило. Неужели это тот самый бродяга, которого она повстречала однажды в детстве? И что ему нужно? Она ещё не знает, что будет потом разыскивать бездомного философа по всему городу. Он будет изрекать разные «истины», а она им довольно-таки безропотно внимать. Впрочем, кто на кого в итоге сильнее повлияет, это вопрос открытый.
14 февраля 1918 года по флотам и флотилиям был разослан подписанный Народным комиссаром по морским делам П. Е. Дыбенко приказ, в котором был объявлен ленинский декрет: «Флот, существующий на основании всеобщей воинской повинности царских законов, объявляется распущенным и организуется Социалистический Рабоче-Крестьянский Красный Флот…».
«…Я не просто бельчонок, я хранитель этого леса, и зовут меня Грызунчик. Если кто-то, как ты, начинает вредить лесу и его обитателям, я сразу вызываю дух леса, и лес просыпается и начинает выгонять таких гостей…».
В этой повести писатель возвращается в свою юность, рассказывает о том, как в трудные годы коллективизации белорусской деревни ученик-комсомолец принимал активное участие в ожесточенной классовой борьбе.
История про детский дом в Азербайджане, где вопреки национальным предрассудкам дружно живут маленькие курды, армяне и русские.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Отрывки из воспоминаний о военном детстве известного советского журналиста.