Рыцарь Дикого поля. Князь Д. И. Вишневецкий - [38]

В июне, когда значительные силы крымских татар собирались выступить в свой очередной набег на южные окраины Московского государства (о чем князь, как уже было сказано выше, заранее предупредил московского царя), литовские и русские союзники спустились вниз по течению Днепра, разграбили окрестности пограничной крепости Крымского ханства Ислам-Кермен и даже атаковали турецкую крепость Озю (нынешний Очаков). По сути, для русских служилый людей разведывательный поиск превратился в полномасштабный грабительский набег на татарские и турецкие владения в Северном Причерноморье, о чем раньше они даже и не могли помышлять.

Масштаб причиненного ущерба мы узнаем из материалов дипломатической переписки Сигизмунда II Августа и Девлет-Гирея I: помимо захваченных в плен «языков» добычей союзников стали грузовой паром через Днепр под Очаковом, табуны лошадей и многочисленные стада овец, угнанные у татарских и турецких чабанов[176], которые необходимо было переправить на левый берег Днепра в земли Великого княжества Литовского. Единственным в тех местах удобным местом для эвакуации награбленного был так называемый Тованский перевоз — брод через Днепр, который прикрывала крепость Ислам-Кермень. Чтобы крымские татары и турки не смогли отбить трофеи, союзникам пришлось укрепиться на одном из днепровских островов неподалеку от брода и в течение шести дней огнем из пищалей и луков пресекать их попытки вернуть себе утерянное имущество.

По официальной версии тех событий, довольно-таки подробно изложенной в Никоновской летописи, все выглядело более благопристойно: на обратном пути отряды московских служилых людей и примкнувших к ним казаков были окружены на одном из днепровских островов крымскими татарами, которые из-за этого нападения на свои окраинные владения были вынуждены отказаться от похода на южно-московские земли, но после шестидневной осады союзникам удалось с боем и без особых потерь вырваться из кольца окружения. При этом они, по летописному свидетельству, выдержав осаду и отбив несколько нападений, ушли от погони «по Заднепрью, по Литовской стороне»[177], что было бы абсолютно невозможно, если бы того не захотели допустить местные польско-литовские власти, которые были заинтересованы в получении своей доли добычи («бутынков»), о чем царю Ивану IV Васильевичу, а также его летописцам и потомкам было знать совсем не обязательно.

Однако существует иной взгляд на содержание и итоги совместного похода 1556 года русских служилых людей и казаков князя Дмитрия Вишневецкого во владения Крымского ханства в нижнем течении Днепра, который принадлежит А.И. Лызлову. Автор «Скифской истории» описывает его следующим образом: «Государь…, советовав с советники своими, послал оное преждереченное воинство в помощь ко князю Дмитрею Вишневецкому, иже живяще на низу Днепра реки между запорожскими казаками на острове Хортицком, служащи кралю полскому, такожде государю нашему верно. И тако оное воинство, с ними же Вишневецкой с литовскими и черкаскими казаки, приидоша Днепром к городу Аслан-Кирменю (Ислам-Кирмену — О.К.), идеже отогнаша стада лошадей и всякого скота.

Потом поидоша вниз Днепром и приидоша ко граду Ачакову. И острог взяша, и турок и татар побиша и живых взяша, и поидоша назад. И приишода на них ачаковский и тягинский сенжаки с воинствы (турецкие войска под командованием комендантов крепостей Очаков и Бендеры — О.К.). Российское же воинство заседоша у реки в тростиях (в тростнике — О.К.) и из пищалей многих татар побиша, а сами со всеми здраво отъидоша. И паки приидоша к Аслам-Кирменю и сташа на острову.

И тамо прииде на них калга-салтан (первый наследник ханского престола и главнокомандующий войсками Крымского ханства в отсутствие сюзерена — О.К.) со всеми татары, и князи, и мурзами, и бысть им бой велик чрез шесть дней. И отогнаша у татар стада конские к себе на остров, и потом поидоша по Надднеприю вверх по полской стороне (по правобережью Днепра, принадлежавшему Великому княжеству Литовскому — О.К.), и разыдошася с татары, Богом храними, здраво; а татар многих из пищалей побили и поранили»[178].

Несмотря на общность фабулы повествования А.И. Лызлова и Ш. Лемерсье-Келькеже, рассказ о событиях лета 1556 года, принадлежащий перу первого российского историка, содержит ряд принципиальных моментов и интересных для нас оценок, отличных от позиции французского историографа. Во-первых, А.И. Лызлов пишет, что отряд дьяка М.И. Ржевского был вспомогательной экспедиционной силой в этом походе, а его основной ударной группировкой являлись «литовские и черкаские» казаки князя Д.И. Вишневецкого, что полностью, по нашему мнению, соответствовало действительности. Во-вторых, он определенно называет князя вассалом одновременно двух монархов — польско-литовского короля и московского царя, что также не далеко от истины, поскольку Д.И. Вишневецкий начал оказывать помощь Московскому царству в сборе разведывательной информации о Крымском ханстве и военных планах его правителя. В-третьих, объектом нападения автор «Скифской истории» считает не владения Крымского ханства в причерноморских степях, а заморские территории Блистательной Порты, и называет турецкие войска первыми среди сил, участвовавших в отражении этой атаки.