Рыцарь Дикого поля. Князь Д. И. Вишневецкий - [32]
Под стать замку оказались и все иные объекты военно-инженерной инфраструктуры Черкасс, например, мост через Днепр. В документах ревизии читаем: «Мостъ передъ замкомъ на паляхъ утлый, нахилился, а потребуетъ мостъ тотъ перенесенья на иншую сторону, которая от места ку третей вежи, а то для тое причины, ижъ подъ тое местцо, где теперь мостъ, острогъ местский близко приведенъ, и могут люди неприятельские прутко, а безъ вести прибегъши, и тамъ за острогомъ стоячи, на мост стреляти и не пущати людей въ замокъ»[159] (мост перед замком старый, покосился, требует тот мост перенесения в другое место, которое от города в сторону третьей башни, а на то есть причина: к тому месту, где теперь мост, близко подведен городской частокол, а поэтому неприятели, подойдя быстро и незаметно и заняв позицию за тем частоколом, могут обстреливать мост и не пускать людей в замок — О.К.).
Фактически, и это было признано документами королевской люстрации, в случае успешного татарского набега на Черкассы и захвата ими господствующих над мостом позиций, замок не смог бы защитить местное население, для которого путь под защиту стен (к слову, весьма условных) был бы перекрыт вражеским обстрелом. А поэтому мы можем говорить, что князь Д.И. Вишневецкий был мало сведущ в инженерном деле, ставя заботу об обороне вверенного ему города гораздо ниже организации набегов на кочевья крымских татар. И этому есть вполне разумное объяснение в характере князя: организация оборонительных сооружений требовала вложения средств и не приносила никакой выгоды, тогда как любой набег становился своего рода «коммерческим предприятием», сулившим и славу, и добычу, и (в случае успеха и одобрения верховной властью) дополнительное денежное вознаграждение за счет государственной казны. И поэтому неудивительно, что князь Дмитрий Иванович отдавал предпочтение «наступательной партизанской войне», а решение вопроса о реконструкции замка оставлял на вторую очередь. Косвенным свидетельством правильности данного вывода, могут служить процитированные нами выше материалы ревизии, согласно которым численность его феодальной дружины за счет уроженцев Черкасс и Канева увеличилась на 11 человек, что по масштабам того времени было весьма немало.
В пользу данного нашего утверждения свидетельствует и тот факт, что за два года нахождения князя Дмитрия в должности старосты не было накоплено никаких средств обороны Черкасского замка, хотя это не потребовало бы особенных затрат денежных средств. В материалах ревизии читаем: «На бланкахъ ку обороне каменья з воз толко, колья дубового со два возы, колодки чотыри, снопов около замку при стенахъ осъмъдесятъ…»[160] (на боевых ходах стен к обороне камня только воз, [для заделывания проломов в стенах или на воротах] 2 воза дубовых бревен, 4 связки бревен, 80 фашин из хвороста — О.К.). По сути, князь Вишневецкий даже не допускал мысли о том, что Черкасский замок может быть атакован.
Об артиллерии замка князь также не проявил должной заботы, ее состояние оказалось таковым, каким было при его предшественнике, хотя приведение в порядок ее материальной части также не потребовало бы особых усилий и затрат. На момент ревизии в замке числилось 4 «дела спижальных» (железных пушек — О.К.) с длиной ствола в 11, два по 8 и в 5 пядей, калибром «куля с курачье яйцо» (ядро с куриное яйцо, приблизительно 1,5 дюйма или 37 мм — О.К.), последнее из которых оказалось «старо, запущено, выстрелялось вже, безъ коль и ложе лихо» (старо, запущено, износилось от стрельбы, без направляющих и с плохим лафетом — О.К.), 4 полностью пригодных к стрельбе железных «серпантина» (нарезные крепостные ружья — О.К.), 30 «гаркивниц» или «гаркабузов» (т. е. аркебузов — средневековых арбалетов, предназначенных для метания пуль — О.К.), «а окроме тыхъ одна разорвана».
Отремонтировать стеновой арбалет или сделать новый лафет для пушки за три года управления старостовом и замком особого труда не представляло, но подобное пренебрежение заботой об исправности крепостного вооружения, которое по причине громоздкости нельзя было взять с собой в набег, еще раз свидетельствует о том, что вопросы обеспечения нападения (и, собственно, военной добычи) князь Дмитрий Вишневецкий всегда ставил выше потребностей обороны. К тому же, крепостное вооружение являлось государственной собственностью, которую князь без получения монаршьего согласия использовать не мог, учитывая нелояльность местных жителей и возможность доноса на него на имя Сигизмунда II Августа в случае самовольного использования в набеге замковой артиллерии (не стоит забывать, что жители Черкасс были озлоблены на него из-за новых денежных поборов и монополизации им в своих руках бобрового и осетрового промыслов). Поэтому проявлять особой заботы о состоянии ее материальной части у него не было.
