Рябушкин - [6]

Шрифт
Интервал

Ожидание новобрачных от венца в Новгородской губернии. 1891. Этюд

Государственная Третьяковская галерея, Москва


Название картины, данное без всякой претензии на художественное обобщение, свидетельствует не столько о стремлении к точности изображения события, сколько о скромности Рябушкина. Вместе с верностью характеров крестьян и обстановки их жизни в данной ситуации картина вызывает радостное волнение ожидания, испытываемое людьми в момент важного события в их жизни.

Это волнение, атмосфера простой и скромной торжественности передаются картиной, хотя самих новобрачных в ней нет. Если в Крестьянской свадьбе в Тамбовской губернии он пытался как можно детальнее рассказать о событии, показать самый разгар празднества и веселья, изобразив жениха и невесту, музыкантов, пляшущих, подвыпивших и разговаривающих гостей, задумчивого священника и многое другое, то в картине 1891 года он взял такой момент, когда родственники, свахи, подружки невесты, гости и просто любопытные односельчане, почти не разговаривая друг с другом, ждут приезда молодых из церкви. Все очень просто, естественно. Художник ничего не подчеркивает и как будто ни на ком в особенности не сосредотачивает внимания.

Влюбленность Рябушкина в народный быт, в простых русских людей сказалась в передаче уюта, совершенно непреднамеренно смягченной реалистичности (хотя бы живая группа девушек у стены). В рисунке фигур уже есть характерная для него тонкость, даже хрупкость склада, которые совсем еще незаметны в Крестьянской свадьбе в Тамбовской губернии.

Он точен в передаче движений и манеры крестьян вести себя в подобных случаях, но в этой точности есть и своя художественная выразительность, своеобразная прелесть. Например, очень характерен для крестьянок, пришедших в гости, «чинный» жест неподвижно сложенных на коленях рук, привычных к работе, а не к бездействию. Общий желто-серый тон полотна, передающий скудное освещение от керосиновой лампы, тесно связан с настроением ожидания, тихой задумчивости, смутных предчувствий.

В Ожидании новобрачных от венца в Новгородской губернии Андрей Петрович запечатлел многие черты народного быта, тонко подмеченные им, благодаря жизни в деревне и тесному общению с крестьянами. Он захаживал к ним запросто. Его ценили за искренность и прямодушие, каждый откровенно высказывал ему свои горести и советовался с ним в трудную минуту. Мужики и бабы чутьем угадывали, что это «свой человек», и потому в каждый праздник он был у них желанным гостем, никогда не отказывавшимся от скромного угощения, и, если при этом случалось лишнее выпить, то первым долгом все заботы были направлены на Андрея Петровича: его укладывали спать, ухаживали за ним, берегли. В ближайших селах и деревнях у него было много крестников, кумовьев и кумушек.

Жизнь за царя. Эскиз плаката

Завет царя Алексея Михайловича охотникам


Рябушкин много и сосредоточенно работает, тем более что у него теперь есть все бытовые условия для плодотворной работы. Нельзя не отметить, что Рябушкину всегда везло в смысле условий для работы. Все- таки, если не в детстве и ранней юности, то в наиболее важные годы развития таланта он не испытал той нищеты, от которой буквально могут опускаться руки. Ему именно везло, потому что он был чужд житейской ловкости, всякого искательства и был типом чистейшего бессребреника. Он удивительно не ценил и не берег своих работ, часто продавая большие картины за первую предложенную цену. Не только этюды, но и картины раздаривались направо и налево. Известно, как много картин им сожжено, записано, разрезано на куски. Этюды и картины валялись как попало в мастерской, прикалывались кнопками к стене на первое попавшееся место. Рябушкин был совершенно чужд соображений выгоды, наживы, сбережений и часто сидел без денег. По внешним событиям вся предыдущая его жизнь в общем-то представляла бесцветную и мало интересную жизнь русской богемы, обязанной поддерживать свое существование заработком и «заказами», хотя и сложилась, как мы видим, весьма своеобразно в смысле будничной обстановки. Забегая немного вперед, скажем, что Рябушкин до конца так и остался одиноким. Если в Московском училище живописи, ваяния и зодчества он отличался общительностью, то потом, чем дальше, тем больше, становился замкнутым и молчаливым. У него, по- видимому, не было никакой склонности к семейной жизни, и в то же время он очень любил чужую семейную жизнь, любил быть в окружении чужой семьи. Может быть, именно поэтому свадьба и связанные с ней сюжеты повторялись у Рябушкина и позднее в рисунках и картинах Молодожены, Свадебный поезд в Москве (XVII столетие) и других.

Собираются в церковь. 1900

Кировский областной художественный музей имени В.М. и А.М. Васнецовых, Вятка

Иллюстрация к коронационному альбому

Поклон с красного крыльца.

Иллюстрация к коронационному альбому


Всю свою жизнь Рябушкин был страстным любителем русской музыки. Любовь к церковной музыке зародилась, вероятно, еще в раннем детстве, когда он пел в хоре. Сборники Римского-Корсакова и Балакирева были неизменной принадлежностью его походного чемодана.

Продолжить чтение
Еще от автора Владислав Владимирович Артемов
Алексей Степанов

«Маленький стриженый человечек с помятым лицом, который, когда разговаривал, то от смущения расстегивал все пуговицы своего пиджака и опять их застегивал и потом начинал правой рукой щипать свой левый ус». Такими словами Антон Павлович Чехов в своем знаменитом рассказе Попрыгунья в образе доктора Коростелева изобразил внешность русского художника Алексея Степановича Степанова. Но зато как точно в этом рассказе показал он характер героя, его деликатность, скромность, мягкость и доброту... Именно таким замечательным характером обладал А.С.

Фронтовая разведка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Русские учёные и изобретатели

Путь русской науки в XIX — начале XX века отмечен многими открытиями и изобретениями. В это время в России работали такие знаменитые на весь мир ученые, как Д. И. Менделеев, И. П. Павлов, Н. И. Пирогов, К. А. Тимирязев и другие. Об их нелегкой судьбе и научном подвиге рассказывает эта книга.

Обнаженная натура

Новый остросюжетный роман Владислава Артемова «Обнаженная натура» увлечет поклонников беллетристики хитросплетением любовных линий, заставит поволноваться и любителей авантюрно-криминальных поворотов; а тонкие знатоки отечественной словесности, следя за взаимоотношениями литератора Павла Родионова и старухи Розенгольц, вероятно, вспомнят великие сюжеты русской литературы. В эпицентре действия, развивающегося в наши дни, — старый московский дом, хранящий тайну, которая представляет большой интерес для теневого правителя Москвы.

Интересная жизнь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Славянская энциклопедия

Эта популярная энциклопедия расскажет вам, от кого произошли славяне и чем они отличались от соседних племен; во что они верили и чему поклонялись; какие искусства и ремесла были развиты у славян; как они вели хозяйство и совершали обряды; как было устроено общество славян.Эта энциклопедия построена по тематическому принципу и состоит из нескольких разделов: «Происхождение славян», «Религия славян», «Обычаи и обряды славян», «Хозяйство и быт славян» и др. В книге множество иллюстраций.

Рекомендуем почитать
55 книг для искусствоведа. Главные идеи в истории искусств

«Искусство создает великие архетипы, по отношению к которым все сущее есть лишь незавершенная копия» – Оскар Уайльд. Эта книга – не только об искусстве, но и о том, как его понимать. История искусства – это увлекательная наука, позволяющая проникнуть в тайны и узнать секреты главных произведений, созданных человеком. В этой книге собраны основные идеи и самые главные авторы, размышлявшие об искусстве, его роли в культуре, его возможностях и целях, а также о том, как это искусство понять. Имена, находящиеся под обложкой этой книги, – ключевые фигуры отечественного и зарубежного искусствознания от Аристотеля до Д.

«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России

Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.

Польский театр Катастрофы

Трагедия Холокоста была крайне болезненной темой для Польши после Второй мировой войны. Несмотря на известные факты помощи поляков евреям, большинство польского населения, по мнению автора этой книги, занимало позицию «сторонних наблюдателей» Катастрофы. Такой постыдный опыт было трудно осознать современникам войны и их потомкам, которые охотнее мыслили себя в категориях жертв и героев. Усугубляли проблему и цензурные ограничения, введенные властями коммунистической Польши. Книга Гжегожа Низёлека посвящена истории напряженных отношений, которые связывали тему Катастрофы и польский театр.

Амедео Модильяни

Есть в искусстве Модильяни - совсем негромком, не броском и не слишком эффектном - какая-то особая нота, нежная, трепетная и манящая, которая с первых же мгновений выделяет его из толпы собратьев- художников и притягивает взгляд, заставляя снова и снова вглядываться в чуть поникшие лики его исповедальных портретов, в скорбно заломленные брови его тоскующих женщин и в пустые глазницы его притихших мальчиков и мужчин, обращенные куда-то вглубь и одновременно внутрь себя. Модильяни принадлежит к счастливой породе художников: его искусство очень стильно, изысканно и красиво, но при этом лишено и тени высокомерия и снобизма, оно трепетно и человечно и созвучно биению простого человечьего сердца.

Драматургия буржуазного телевидения

Наркотизирующий мир буржуазного телевидения при всей своей кажущейся пестроте и хаотичности строится по определенной, хорошо продуманной системе, фундаментом которой является совокупность и сочетание определенных идеологических мифов. Утвердившись в прессе, в бульварной литературе, в радио- и кинопродукции, они нашли затем свое воплощение и на телеэкране.

Пикассо

В течение первых десятилетий нашего века всего несколько человек преобразили лик мира. Подобно Чаплину в кино, Джойсу в литературе, Фрейду в психологии и Эйнштейну в науке, Пикассо произвел в живописи революцию, ниспровергнув все привычные точки зрения (сокрушая при этом и свои взгляды, если они становились ему помехой). Его роднило с этими новаторами сознание фундаментального различия между предметом и его изображением, из-за которого стало неприемлемым применение языка простого отражения реальности.

Николай Неврев

Наше искусствоведение располагает довольно скудными биографическими сведениями о Николае Васильевиче Невреве, а, между тем, это был один из весьма одаренных и очень характерных художников своего времени. Его несправедливо забыли. И все же мастер всегда оставался самим собой, как в области бытового жанра и портрета, так и в области пейзажа и исторической живописи. Совершенствуя свое мастерство, он рос как художник, искал новые сюжеты на всем протяжении своего длинного творческого пути, всю жизнь старался определить свое призвание, обращаясь то к портрету, то к жанру, то к исторической живописи.

Антуан Ватто

При воспоминании о работах французского художника XVIII века Антуана Ватто (1684–1721) в памяти оживают его чарующие небольшие картины с изображением «галантных празднеств», как когда-то современники назвали тот жанр живописи, в котором работал художник. Его сценки с костюмированными фигурками кавалеров и дам в зелени парков Парижа и его окрестностей подобны хорошо срежиссированным театральным представлениям под открытым небом. Живопись Ватто несет в себе отзвук празднеств, проводимых в парках дворцов эпохи «Grand siécle» Короля-Солнце — Людовика XIV, и отклик на кардинальные изменения в мироощущении и предназначении художника нового начавшегося столетия — века Просвещения.

Аркадий Пластов

Аркадий Александрович Пластов родился в 1893 году в художественно одаренной семье. Его дед был сельским архитектором, занимался иконописью. Свою любовь к искусству он передал сыну, а через него и внуку. Для последнего самым ярким воспоминанием юности был приезд в село артели иконописцев, приглашенных подновить росписи местной церкви, некогда изукрашенной отцом и дедом. С восхищением наблюдал юноша за таинственными приготовлениями богомазов, ставивших леса, растиравших краски, варивших олифу, а затем принявшихся чудодействовать разноцветными кистями в вышине у самого купола.

Шишкин

Иван Иванович Шишкин (1832—1898) — русский художник-пейзажист, живописец, рисовальщик и гравёр-аквафортист. Представитель Дюссельдорфской художественной школы. Академик (1865), профессор (1873), руководитель пейзажной мастерской (1894—1895) Академии художеств.