РВК - [10]
— Не нравится мне это ущелье, — снова затянул свое шевалье Арманд, как только они оказались в сумрачном проеме между двух гор. Солнце клонилось к закату, и тени от валунов удлинялись, обретая пугающе странные формы. — И булыжники эти не нравятся!
Этьен сокрушенно покачал головой.
— Ну сколько можно ныть, шевалье?
— И все же, Ваше Высочество! — поддержал спутника мэтр Гидеон. Если лошадь сломает ногу на этих камнях, то мы можем застрять здесь надолго…
— Не сломает, — отрезал Этьен.
— А вдруг обвал? — спросил Арманд. — Вы только посмотрите на эти валуны! Они же еле держатся!..
Состроив постную мину родителя, вынужденного следовать прихотям капризного ребенка, Этьен задрал голову и посмотрел на валуны. Потом посмотрел еще раз. Черты лица его разгладились, а глаза лихорадочно заблестели.
— Опять! — прошептал он и вскинул руку. — Смотрите! Вон там!
Кряхтя от натуги и подпирая полированной крышкой тяжеленный валун, Курцвайл умудрялся еще и читать мне мораль.
— Думаешь, ты один такой особенный? Ха! Да мы все тут — особенные. Всех нас вычеркнули такие вот этьены. Самоуверенные, узколобые, надменные тупицы, не способные осознать, что есть вещи, недоступные их пониманию… Мы все — жертвы человеческой ограниченности. И если мы будем держаться по одиночке, то жертвами мы и останемся. Один Дикий — ничто против этого гнусного Континуума! А стая — это сила!
Стая в настоящий момент рассредоточилась по склонам ущелья, ворочая валуны и занимая стратегически выгодные позиции для камнеметания. Оценив масштаб работы, которую я самонадеянно собирался проделать в одиночку, я пристыжено промолчал.
— Стая, брат, это для нас единственный шанс выжить! — объяснял Курцвайл. — И не только выжить, но и поквитаться со всей это серостью…
Он не договорил. Маленький, юркий Гулбрансен, выставленный за часового, завопил истошно:
— Едут!!!
— Ну-с, — сказал Курцвайл и поплевал на педали. — С богом…
«С каким еще богом?» — хотел спросить я, но тут в ущелье показались мои подопечные. Мэтр Гидеон как раз уточнял у Этьена, что случится, если лошадь сломает ногу, и когда Этьен небрежно, одной фразой свел вероятность этого к нулю, у меня перехватило дыхание от испуга. Ай да мэтр! Времени он зря не терял, это точно… И главное — как просто придумано! Теперь Арманд спросит у принца насчет обвала, и тот все так же легко… Все, спросил. Теперь осталось подождать, пока Этьен одним словом перечеркнет двухдневную работу целой стаи Диких…
От обиды у меня комок подкатил к деке. Нет, ну что ж это за невезение такое, а?!! Стоит мне придумать изысканный, утонченный план, как этот сопляк играючи его отменяет…
— Ой, — сказал Курцвайл, и я резко подавил приступ жалости к себе. Внизу происходило нечто странное.
Вместо того, чтобы в своей типичной манере объявить обвал невозможным, Этьен почему-то замер, а потом вытянул руку и указал прямо на меня и Курцвайла!
— Смотрите! — выкрикнул Этьен. — Вон там!
— Ой, — опять сказал Курцвайл. Его ножки заскользили вниз по склону, и я с ужасом почувствовал, что соскальзываю следом. Валун, который мы удерживали вдвоем, пошатнулся и, выбросив фонтанчик щебня, резво покатился вниз. Мы с Курцвайлом метнулись в разные стороны, а валун, бодро подпрыгивая и набирая скорость, понесся прямо на Этьена.
— Но ведь так не бывает, — нахмурившись, сказал Этьен.
Валун взорвался в воздухе, разлетевшись на мелкие осколки, и ни один из них даже не оцарапал принца и его компаньонов.
— Он нас увидел!!! — пораженно выкрикнул я.
— Вот и все, — сипло сказал Курцвайл. — Доигрались. Сейчас он нас упразднит. Навсегда. Вытолкнет в мнимое измерение. Давай прощаться, что ли?
— Он нас увидел… — упавшим голосом повторил я.
Этьен обвел грозным взглядом склоны ущелья и скомандовал:
— А ну-ка, выходите все! Я кому сказал?!
В повисшем безмолвии раздался отчетливый шорох колес по щебенке.
Ангел был в точности такой, как в вестибюле Департамента. Ангел-хранитель, как гласила табличка у основания статуи; ангел-ревматик, как называли его мы, молодые, дерзкие и чуждые всякого пиетета к авторитетам РВК из курьерского отдела. Ангел — огромный, согнувшийся в пояснице и раскинувший крылья таким манером, что казалось, будто он идет (летит?) против сильного ветра — нависал над шахматным паркетом вестибюля и, по идее, должен был внушать проходящим мимо РВК уважение к нашим достопочтенным предшественниками, но вместо этого служил вечным предметом насмешек со стороны курьеров и меня в том числе… О чем лично мне, похоже, предстояло горько пожалеть в самое ближайшее время.
Никелированный ангел размером в одну сотую департаментского замер в своей неестественной позе на капоте роскошного автомобиля «Роллс-Ройс Силвер Клауд». Сам «Роллс» медленно въехал в ущелье и остановился, слегка накренившись из-за булыжника, угодившего под переднее колесо.
Какое-то время ничего не происходило.
Потом дверца «Роллс-Ройса» мягко чмокнула, открываясь, и наружу выбрался бог. Он обошел «Роллс» кругом, попинал покрышки и горестно покачал головой.
— Каюк подвеске, — сказал бог.
Мы молчали.
Бог оторвался от внимательного созерцания «Роллса» и посмотрел в нашу сторону. Немая сцена, представшая перед его взором, была достойна кисти Сальвадора Дали: узкое ущелье в горах, озаряемое багровыми отблесками заката, сбившаяся в кучу троица приключенцев посередине — и с полсотни Диких, облепивших склоны ущелья и готовых по первому же сигналу Босендорфера грянуть что-нибудь из Вагнера и ринуться вниз, сметая все на своем пути.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После двенадцати лет отсутствия военный корреспондент Ника возвращается в тихий провинциальный Житомир. Но вскоре на стенах домов начинают появляться странные символы — глифы, за которыми следует череда необъяснимых жестоких убийств. Кто стоит за этим? Местные ролевики, мафия или силы гораздо более необъяснимые и страшные? В этом и предстоит разобраться Нике.
Герои. Охотники на вампиров и драконов, оборотней и чернокнижников. Профессионалы «меча и магии», оставшиеся не у дел в мире, где Свет и Тьма наконец-то официально уравнены в правах. Однако теперь у Темных появился свои мессия, жаждущий божественности. И не хватает ему только воскрешения. Для Воскрешения же необходима — смерть. А для Смерти — безжалостный меч Героя.
Он — Охотник, как его отец, дед, прадед… Они защищали людей, охотились на Зверя, и где бы они ни были, Зверь находил их повсюду.
«Авадон» формально – это детектив. Частный детектив начинает расследование, которое выведет его на самые верхи местного мира, на него будут давить могущественные государственные организации, соперничающие между собой, а он будет стремиться спасти вполне конкретного человека. Правда, это выяснится не сразу, в начале ему дадут задание найти документы на один аппарат, или сам аппарат. Мир – близкий к нашему годов сороковых двадцатого века. (Нашли даже определение – «дизельпанк», по аналогии с привычным уже «паропанком»)
Это просто воспоминания белой офисной ни разу не героической мыши, совершенно неожиданно для себя попавшей на войну. Форма психотерапии посттравматического синдрома, наверное. Здесь будет очень мало огня, крови и грязи - не потому что их было мало на самом деле, а потому что я не хочу о них помнить. Я хочу помнить, что мы были живыми, что мы смеялись, хулиганили, смотрели на звезды, нарушали все возможные уставы, купались в теплых реках и гладили котов... Когда-нибудь, да уже сейчас, из нас попытаются сделать героических героев с квадратными кирпичными героическими челюстями.
═══════ Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Проснуться в чужом мире. И нет ни воспоминаний, ни даже собственного имени. Потеряться между мирами, настоящим, жестоким и другим, что является по ночам обрывками чужой жизни. Найти себя, обрести собственное лицо, что как тысяча масок, не сломаться под ударами судьбы. Это история о приключениях, жадности, дружбе и предательстве. О бессильных магах и силе человеческой души. О любви к самому главному — жизни.
Ну почему именно в этом году, как раз когда мне выпал жребий невесту дракона изображать, он решил-таки, что девушка ему в хозяйстве очень даже сгодится? Двести лет не нужна была, а теперь вдруг понадобилась. И унёс, да… Правда, версию с невестой высмеял, сказал, что моя забота – корову доить и детей его нянчить. А как их нянчить-то, они ж сами, поди, больше, чем та корова будут? Ладно, долетим – посмотрим… Предупреждение: Это сказка. Добрая и жизнеутверждающая. Если кто-то хочет много экшена и эротики – вам не сюда.