Русско-польские отношения и политическое развитие Восточной Европы во второй половине XVI – начале XVII вв. - [72]

Когда русские посланники в ноябре 1587 г. прибыли на территорию Великого княжества, положение в Речи Посполитой существенно изменилось по сравнению с заключительным этапом элекции. Осенью 1587 г. оба претендента на трон, эрцгерцог Максимилиан и шведский принц Сигизмунд Ваза, прибыли на польские земли. Между их сторонниками началась вооруженная борьба за власть, перевес в которой с самого начала стал склоняться на сторону шведского кандидата, так как его поддержала подавляющая часть принявших участие в борьбе коронных сенаторов и шляхты. В начале декабря 1587 г. шведский принц въехал в Краков, а эрцгерцог начал под натиском войск противника поспешно отступать к западной границе. Это означало фактическую победу Сигизмунда Вазы, власть которого в декабре 1587 г. уже распространилась на основную массу земель Короны[718].

В этих условиях начался открытый переход литовских феодалов на сторону шведского кандидата. На поклон к нему отправились сенаторы из Жемайтии — жмудский староста Ян Кишка, жмудский каштелян М. Талвош и епископ М. Гедройц, а также литовский канцлер О. Волович[719], открыто нарушив тем самым решения созванных осенью 1587 г. съездов Великого княжества, которые объявили незаконными выборы обоих претендентов[720]. Правда, одновременно росло возмущение литовской шляхты действиями стоявших за спиной обоих претендентов магнатских группировок, соперничество которых вовлекло страну в войну[721]. В связи с этим в среде литовской шляхты росли надежды на то, что выбор царя будет способствовать выходу страны из кризиса и прекращению конфликтов[722]. На собравшемся в декабре 1587 г. съезде Великого княжества в Брест-Литовске значительная часть шляхты активно поддерживала кандидатуру Федора[723]. Однако в условиях фактической победы Сигизмунда в Короне такая политическая линия означала разрыв унии между Польшей и Литвой, а на это литовские феодалы пойти не могли. В итоге кандидатура царя была снята с обсуждения и съезд постановил направить к Сигизмунду Вазе посольство для переговоров об условиях его признания Великим княжеством[724].

В такой ситуации литовские сенаторы не стали вести переговоров с русскими посланниками, ограничившись передачей им письменного ответа на царские грамоты. В своем послании, констатируя, что выбор царя в настоящее время невозможен, литовские сенаторы — участники съезда в Бресте — одновременно заверяли, что они будут выполнять условия русско-литовского договора о перемирии и добьются их признания новым государем[725]. На этом закончились дипломатические контакты между Россией и Речью Посполитой в период третьего «бескоролевья».

Таким образом, хотя к 1587 г. у русского правительства, с одной стороны, и у ряда политических группировок Речи Посполитой — с другой, сложились четкие и развернутые программы политического переустройства Восточной Европы, кардинально расходившиеся между собой, в течение третьего «бескоролевья» дело так и не дошло до полной и всесторонней конфронтации этих программ. В результате обе стороны не могли себе представить всей глубины разногласий между ними и после окончания «бескоролевья» продолжали считать, что постигшая их неудача вызвана случайными обстоятельствами, неблагоприятным соотношением сил в данный момент и что в иных условиях их планы могут быть реализованы. Так, изучение материалов Посольского приказа ясно показывает, что в конце 80-х — начале 90-х годов XVI в. в случае наступления новой элекции русское правительство было готово снова выставить кандидатуру царя Федора на польский трон[726]. Действия литовских сенаторов на последнем этапе элекции также свидетельствуют, что политические руководители Великого княжества считали возможным соглашение с царем на предложенных ими условиях.

Эти расчеты имели, однако, значение прежде всего для долгосрочного планирования внешней политики обоих государств. На первый план после окончания третьего «бескоролевья» выступили иные политические проблемы. Победа в борьбе за польский трон шведского кандидата была победой тех группировок польских феодалов, которые толкали Речь Посполитую на путь военной экспансии на Востоке. Обеспечив себе поддержку нового правителя — открытого противника России, они были намерены с его помощью перейти к осуществлению тех планов, которые не могли быть проведены в жизнь из-за смерти С. Батория. На этом пути группировки, объединявшиеся вокруг Я. Замойского, ждала упорная борьба с теми силами в стране, прежде всего феодалами Великого княжества, которые были заинтересованы в сохранении длительного мира в Восточной Европе. К рассмотрению хода этой борьбы и ее результатов мы теперь и переходим.

Речь Посполитая между миром и войной (1588–1590 гг.)

Первое столкновение двух направлений в восточной политике Речи Посполитой произошло в январе 1588 г., когда на созванный в Варшаве коронационный сейм прибыла делегация Литвы и предложила Сигизмунду условия, на которых Великое княжество согласно принять шведского принца на литовский трон[727]. В их числе были обязательства будущего короля подтвердить русско-литовский договор о перемирии, добиваться заключения «вечного мира» между Россией и Речью Посполитой