Русско-ливонско-ганзейские отношения. Конец XIV — начало XVI в. - [95]

Сражение закончилось поражением русских войск. Согласно псковской летописи, поражение явилось следствием успешных действий вражеской артиллерии: «Напустиша боуртальника немецкий вѣтръ на псковскоую силу и на московскую силоу, и пыль ис пушек и ис пищалей». Под ударами артиллерии первыми дрогнули и оставили поле боя псковичи, затем московские ратники[780]. Автор «Schonne hysthorie» также отмечает роль ливонской артиллерии в этом сражении.

Но, помимо превосходства ливонской артиллерии, на исход сражения оказало влияние и численное превосходство орденского войска. По сведениям «Schonne hysthorie», силы Плеттенберга исчислялись в 4 тыс. всадников, 2 тыс. пеших кнехтов, а всего вместе с обозом, артиллерией и крестьянами составляли 80 тыс. человек; последняя цифра — 80 тыс. человек — названа и в заметках Пауля Ватта, советника великого магистра. Численность же русских, по данным «Schonne hysthorie», составляла 30–40 тыс. человек. На данных «Schonne hysthorie» основан рассказ о битве на Серице «Хроники» Руссова. Плеттенберг «выступил в поход в Россию с 4000 всадников, порядочным количеством ландскнехтов и крестьян и с несколькими полевыми орудиями и вскоре встретился с 40 000 русских, из которых он много убил и других обратил в бегство, и гнался за ними около трех миль, и отнял у них весь их обоз, а из своих людей понес не особенный урон»[781]. По сведениям немецких источников получается, что ливонские силы в битве на р. Серице вдвое превосходили силы русских. Но К. В. Базилевич считает, что фигурирующее в немецких источниках число (40 тыс.) русских является преувеличенным. Во всяком случае в битве на Серице со стороны великого князя участвовал отряд не более 5–6 тыс. человек[782].

На другой день после сражения на Серице ливонское войско обстреляло Изборск и затем направилось к Острову, где должно было соединиться с литовскими войсками. Прождав напрасно литовцев, ливонские отряды 7 сентября взяли и сожгли Остров, после чего ушли в Ливонию. Руссов уход орденского войска объясняет эпидемией дизентерии[783].

14 сентября Плеттенберг уже был в Ливонии[784]. По окончании похода он писал, что если бы против Пскова совместно действовали ливонские и литовские войска, то им удалось бы овладеть Псковом[785]. Высказывание Плеттенберга позволяет думать, что целью его похода являлся захват Пскова. Эта цель не была достигнута. Разорение же, причиненное рыцарским войском Псковской земле, должно было побудить русское правительство произвести ответный поход. Таким образом, хотя битва на Серице закончилась победой Ордена, но эта победа не только не дала никаких военных преимуществ, но поставила Ливонию под угрозу ответного удара русских войск. Удар последовал поздней осенью 1501 г.

Поход русских в Ливонию в конце осени — начале зимы 1501 г. обстоятельно освещен в русских и немецких источниках.

В Продолжении Псковской первой летописи сообщается, что 18 октября великий князь послал своего воеводу князя Александра Оболенского «с силою московскою» и «царя тотарского с Тотары» «воевать» вместе с псковичами «Немецкую землю». Русские войска выступили в поход против Ливонии 24 октября и «начата землю Немецкую воевати»; по-видимому, русские войска разделились на два отряда и двинулись по Ливонии в двух направлениях, как пишет летописец, «взяша собѣ воеводы великих князей правую руку, а псковичи лѣвоую роуку».

Под Гельмедом, где находились силы Дерптского епископства («сила немецкая юрьевская»), произошло крупное сражение, в котором с русской стороны участвовали татары и москвичи. Хотя в начале сражения («на первом сстоупе») был убит воевода князь Александр Оболенский, оно окончилось блестящей победой русских: по словам летописца, русские воины били отступавшего противника на протяжении 10 верст, и у него не осталось даже «вестоноши». После сражения воеводы великого князя направились мимо Дерпта и Нарвы к Ивангороду. Псковичи, подошедшие к Гельмеду на третий день, увидели поле, покрытое трупами. От Гельмеда псковское войско также направилось к Ивангороду[786].

В московских летописных сводах при описании похода русских в Ливонию в 1501 г. дается, как это обычно имеет место в московских летописях, мотивировка Военной акции, предпринятой великим князем против Ливонии: великий князь послал своих воевод, князей Данилу Александровича Пенко, Данилу Васильевича Щеня и Александра Васильевича Оболенского, «со многими людьми» «Немецкия земли воевати Ливоньския, за ихъ неправду, что они воевали вотчину его Пьсковь да и гостей его поимаша в Юрьевѣ». При описании сражения у Гельмеда подчеркивается (как это часто делали московские летописцы, описывая сражения между русскими и ливонскими войсками) его внезапность для русской стороны: «И внезапу лучися имъ (русским, — Н. К.) бой великъ, на третьемъ часѣ ноября 24 приидоша Нѣмци безвѣстно съ стороны со многою силою, съ пушками и пищалми, и божьего милостию воеводы великого князя одолѣша ихъ, овѣхъ побита, а иныхъ поимаша, а мало ихъ утече». Вслед за известием о сражении у Гельмеда московские летописцы добавляют: «И ходиша воеводы близъ Колывани и выидоша на Ивань-городъ, а землю Нѣмецкую учиниша дусту»