Русско-ливонско-ганзейские отношения. Конец XIV — начало XVI в. - [93]

Специальная статья предусматривала условия захвата союзниками русской территории: «Если с помощью благоволящего к нам бога Марса кто-либо из участников нашего союза, вторгшись со своими войсками в землю и владения московитов, захватит и удержит за собою какие-либо укрепленные места или города, то он сможет пользоваться ими и удерживать их за собою, за исключением, однако, тех случаев, когда что-либо будет приобретено в общей войне совместными силами и расходами союзников, тогда укрепленные места и владения, приобретенные таким образом, должны быть поделены в зависимости от труда и расходов каждой стороны по дружественному договору и без предпочтения какой-либо из сторон»[762].

Условия договора оставались в силе и в случае смерти великого князя Литовского Александра или же ливонского магистра Вальтера Плеттенберга, — Последующие статьи договора касались литовско-ливонских и польско-орденских отношений: предусматривалось урегулирование границ между Ливонией и Литвой в благоприятное время по окончании войны; указывалось, что в случае нападения на Ливонию через Пруссию Ливония может выйти из войны и пойти на перемирие с русскими. Последняя статья должна была покончить с колебаниями Ордена, опасавшегося, что заключение союза с великим князем Литовским может способствовать подчинению Ордена Польше, которая, как мы указывали, стремилась поставить в полную зависимость от себя Тевтонский орден в Пруссии. Сформулированная статья давала гарантию в том, что Польша не воспользуется военной ситуацией и не совершит нападения на владения Ордена в Пруссии и Ливонии[763].

Как мы видим, союз имел не только оборонительный, но и (это в первую очередь) наступательный характер. Предполагалось отторжение части русской территории в пользу Литвы и Ливонии. Очевидно, для того чтобы заручиться симпатиями католического Запада, союзу была придана религиозная окраска. Целью его объявлялась защита католической веры от посягательств со стороны русских.

Окончательно договор был ратифицирован литовской стороной в Вильно 15 мая 1501 г.,[764] ливонской стороной — в Вендене 21 июня 1501 г.[765]

Договорная грамота от 21 июня 1501 г., составленная от имени ливонского магистра Вальтера Плеттенберга, повторяет условия проекта договорной грамоты от 3 марта 1501 г. Ливонский магистр дает обязательство не заключать никаких соглашений с великим князем Московским без согласия литовской стороны и предпринять в случае необходимости совместный с силами Литвы поход против Великого княжества Московского, при нападении московских войск на владения одного из союзников другому союзнику должно вторгнуться на территорию Великого княжества Московского и вести там войну до тех пор, пока московские войска не будут изгнаны из района, подвергшегося нападению.

В особой статье рассматривался вопрос о судьбе русских территорий, которыми союзники овладеют в ходе войны: «Если по милости бога Марса кто-либо из участников нашего союза, вторгшись в землю московитов, захватит там какие-либо владения, укрепленные места или города, то он сможет и должен пользоваться ими и удерживать их за собой. Но, может быть, что-либо в этой совместной войне будет приобретено и занято общими войсками и общими расходами; тогда такое приобретение должно быть дружественно поделено и остаться во владении в соответствии с трудами и расходами каждой стороны без предпочтения какой-либо из них»[766].

Договор заключался на 10 лет, по истечении которых мог быть продлен. Никто из союзников не должен был выходить из союза, за исключением того случая, если Ливония подвергнется нападению через Пруссию или еще откуда-нибудь, тогда Орден может пойти на перемирие с русскими. Граница между Литвой и Ливонией должна была быть урегулирована по обоюдному соглашению. Заканчивался текст договорной грамоты обещанием ливонского магистра соблюдать ее условия «верно, без хитрости и лжи». Введение к договорной грамоте ливонского магистра по содержанию аналогично введению к проекту договорной грамоты великого князя Литовского Александра, с той только разницей, что в грамоте Вальтера Плеттенберга в большей степени, чем в литовском проекте, подчеркиваются агрессивные замыслы великого князя Московского, «одержимого ненасытной тиранией» и стремящегося к уничтожению «святой римской веры».

Ратификация договора между Великим княжеством Литовским и ливонской конфедерацией означала автоматическое вступление Ливонии в войну с Россией, поскольку Литва с 1500 г. уже вела войну с Русским государством.

Развитие русско-ливонских отношений в период от заключения договора 1493 г. и до начала войны 1501–1503 гг. показывает, что не Россия стремилась к войне против Ливонии, а Орден готовил войну с Россией. Эту войну руководители Ордена пытались изобразить как превентивную, вызванную неизбежностью нападения русских в самое ближайшее время. Вдохновителем идеи превентивной войны был магистр Ливонского ордена Вальтер Плеттенберг. Понимая, что одна Ливония воевать с Русским государством не в состоянии, он стремился к созданию антирусской коалиции. Поскольку единственным реальным союзником в деле борьбы с Россией оказалось Великое княжество Литовское, постольку Плеттенберг после некоторых колебаний, вызванных спецификой польско-орденских отношений, заключил с ним военный союз и начал войну с Россией.