Русско-литовская знать XV–XVII вв. - [99]
Военно-феодальные корпорации в России, состоящие из семей и лиц, не входивших в Государев двор, носили территориальный характер, так же, как это закреплено в Литовском статуте 1588 г. В отличие от Литвы они не имели права собираться на сеймы для решения своих дел. В основном в территориальные корпорации было объединено городовое дворянство, служившее по месту, где находились их земельные владения. Но эта сословная группа практически в научной литературе не изучалась.
Своеобразие формирования класса феодалов России в момент образования централизованного государства привело к тому, что до XVII в. не существовало законов и правил для доказательства дворянского происхождения. Только в XVII в. появляются документы, позволяющие говорить об официальном оформлении сословной принадлежности, и то на примере лиц, приезжавших служить русским царям. В это время меняется как форма выезда, так и контингент приезжавших в Россию дворян. Наряду с литовскими князьями и грузинскими царевичами, переходившими на русскую службу, как и раньше, со своими дворами, в Россию едут поодиночке дворяне из разных стран.
Их оформлением на русскую службу ведал Посольский приказ. Работа по выяснению происхождения «нововыезжего иноземца» требовалась для определения размеров жалования, которое ему должно было платить русское правительство, одноразового пожалования «за выезд», посылки иноземца на службу и других вопросов. Делопроизводственное оформление документов о принятии на русскую службу весьма многогранно. Здесь переписка с пограничными воеводами о приезде человека в Россию и его проезде в Москву, дела о принятии православия (в XVII в. при переходе в русское подданство это было обязательным), документы об аудиенции у царя, переписка с другими приказами о выдаче жалования и др.
В центре каждого дела находится «распросная речь» выезжего – подробная биография, где он рассказывает о своем происхождении, земельных владениях семьи, образовании, службе до приезда в Россию. Именно по этим данным подбирались примеры более ранних аналогичных выездов, в которых учитывалось происхождение из той же страны и соответствующее сословное положение, размеры установленного ранее жалования. И уже по ним назначалось жалование вновь выехавшему и принималось решение, куда его послать на службу.
Однако не исключено, что до XVII в. таких дел о выездах дворян на русскую службу не заводилось, и сама процедура приема в XVI в. была проще. Косвенно об этом свидетельствует родословие Эверлаковых, уроженцев Швеции. В росписи, поданной в 80-е гг. XVII в. в Палату родословных дел[789], написано, что Яков Эверлаков был взят в плен во время Ливонской войны, а его потомки остались служить в России. В этом деле нет упоминания о каком-то более раннем оформлении их статуса в Посольском приказе. Недавно введенные в научный оборот документы XVI в. освещают мало изученную страницу жизни англичан в России. В 1589 г. два переводчика Английской компании – Елизар Романов и Иван Фомин – подали челобитные о принятии их на русскую службу. К этому времени оба уже несколько лет жили в Москве: Елизар Романов переводил Ивану IV грамоты английской королевы и писал речи послу; Иван Фомин мог писать на нескольких языках («руской грамоте и агленской грамоте и другую немецкую грамоте умею»)[790]. Оформление их на службу было несложным: бояре приняли решение о назначении Романова и Фомина толмачами в Посольский приказ и выделении им земельных владений. Лишь русская форма имени обоих англичан позволяет предположить, что они к этому времени приняли православие.
Обилие и разработанность принципов ведения дел о выездах XVII в. находит несколько объяснений. Подобные дела, правда для приглашенных на службу в Россию мастеров, велись еще в XV в.; об этом есть упоминания в Описи Посольского приказа[791]. Когда же понадобилось оформлять дела для определения выехавших дворян на службу и выяснения их места в среде русского правящего класса, были приспособлены нормы, с которыми приказные люди сталкивались уже давно. Косвенно об этом свидетельствуют в своих записках Г. Штаден и Дж. Флетчер, находившиеся в Москве в XVI в. Г. Штаден подробно описывает, как иностранец добирается до Москвы из пограничного города: на границе его долго расспрашивают о происхождении, кто он, зачем приехал. Если иноземец говорит о своем желании служить царю, его в сопровождении дворянина отправляют в Москву, там опять расспрашивают о происхождении и предшествующей службе. После приема на службу ему жалуются деньги, устанавливается поденный корм, даются платье, сукно, кафтаны, несколько золотых, двор или дворовое место в Москве и деньги на постройку дома. Штаден описывает, как иностранцы в XVI в. на Кормовом дворе каждый день получали свои деньги и мед[792].
Флетчер описывает, как в XVI в. иноземцы принимали православие: их посылали в монастырь для знакомства с учением и обрядами православной церкви. Первые семь дней они постятся, а на восьмой иностранца приводят в церковь и начинают учить обрядам
