Русский реализм XIX века. Общество, знание, повествование - [147]

), достигло своей вершины в философии русских радикальных критиков – идейных противников Писемского. И в какой-то мере пересечение онтологических уровней литературного текста в романе Писемского является следствием его существования в особом интеллектуальном климате 1860‐х годов, с его фиксацией на пересечении мира идей и мира реальности. Кажется, что в этот период включение в литературный текст некоего общественного заявления влечет за собой появление в том же тексте рефлексии о процессе этого включения. Теорию реализма Белинского, сформулированную на двадцать лет ранее, переосмысляют не только критики, но и писатели, работающие в 1860‐е годы, пытаясь адаптировать ее к требованиям литературной моды на утилитаризм и радикальную эстетику. Таким образом, одной из манифестаций такого переосмысления становится случай необычного металепсиса в романе Писемского «Взбаламученное море».

Изначально «Взбаламученное море» задумывался как роман о жизни типичного молодого человека, современника Писемского, принадлежащего к тому же социальному слою, что и сам писатель. Практически в полном соответствии с планом, роман охватывает девятнадцать лет из жизни героя, амбициозного мелкопоместного дворянина Александра Бакланова. В начале романа он – впечатлительный юный наследник богатого имения, к финалу же он превращается в разочарованного в жизни, обанкротившегося человека средних лет. Каждая часть романа описывает определенную стадию в жизни героя: из молодого барчука он становится студентом, затем чиновником и, наконец, запутавшимся в политических идеях радикалом. Центральная любовная линия служит метафорой бесцельно растраченной жизни Бакланова: он поочередно то любит, то бросает свою кузину Софи, которая, в свою очередь, часто предпочитает ему более удачливых и богатых поклонников. Десятки второстепенных персонажей (родственники, прислуга, однокурсники, коллеги и пр.) и их переплетающиеся сюжетные линии служат фоном для истории Бакланова, рисуя широкую картину российского общества 1850–1860‐х годов.

Действие романа разворачивается в период с 1843 по 1863 год, и его финальные перипетии, таким образом, максимально приближены к настоящему для Писемского и его читателей времени. Столь крепкая привязка к современности и одновременно оглядка на предшествующие десятилетия и позволили писателю представить на суд публики художественное произведение, содержащее его размышления о современном политическом и общественном кризисе и его причинах. Описание судьбы Александра Бакланова создавалось Писемским как пример жизненной траектории «человека сороковых годов»[1045], пытающегося достичь успеха в современной автору реальности 1860‐х годов. Бакланов пытается выстроить жизнь и карьеру по понятной ему схеме: сначала по протекции богатого родственника он устраивается на чиновничью службу, но не сходится характером с начальством. Потом выгодно женится и начинает заниматься имением жены, но вскоре ошибочно инвестирует ее состояние в акции обанкротившегося предприятия и сам становится банкротом. Понимая, что старыми методами в новом обществе успеха не добиться, Бакланов решает последовать модным тенденциям – и отправляется в Петербург открывать литературный журнал.

Именно в главах, описывающих пребывание Бакланова в столице, впервые во «Взбаламученном море» появляется Писемский-персонаж (далее «Писемский») – он сопровождает героев в их приключениях в Петербурге на протяжении нескольких глав. «Писемский» помогает Бакланову устроить литературный вечер, сопровождает его на приемы, прогулки и даже тюремный допрос, заигрывает с Софи и обсуждает политику и искусство с героями, их друзьями и родственниками.

Ранее в главах романа, описывающих службу Бакланова в провинциальных следовательских комиссиях, автор-повествователь декларировал: «Город, выбранный нами в настоящем случае, совершенно идеальный и несуществующий. Лица, в нем выведенные, тоже совершенно вымышленные…»[1046] Однако в пятой части романа выясняется, что это утверждение больше не верно: «В Знаменской гостинице есть прекрасная читальная комната. Бакланов велел ее приготовить для своего вечера. ‹…› На этот вечер, вместе с прочими гостями, был приглашен и автор сего рассказа. Извиняюсь перед читателем, что для лучшего разъяснения смысла событий я, по необходимости, должен ввести самого себя в мой роман: дело в том, что Бакланов был мой старый знакомый»[1047]. Напоминая читателю о знаменитой фразе из «Евгения Онегина» «Онегин добрый мой приятель»[1048] (Бакланов и сам живет в мире цитат и разговаривает фразами из популярных произведений), автор-повествователь здесь сливается с фигурой «автора сего рассказа» и становится второстепенным героем собственного романа. Такое слияние создает сложную, непоследовательную картину пересекающихся «мира рассказчика» и «мира рассказа».

Теория метанарратива[1049] определяет такой тип повествования как «металепсис»[1050], то есть пересечение нескольких онтологических уровней повествования. Кто из героев обитает в том же поле реальности, что и читатель: рассказчик? «Писемский»? Бакланов? Вопрос этот, умышленно или нет, остается на протяжении романа без ответа. Когда столичный визит героев подходит к концу, «Писемский» провожает Бакланова и Софи на вокзал, откуда они направляются в ее имение. Следующая, девятая глава начинается с фразы: «Перехожу снова к объективному способу», и персонаж «Писемский» больше не появляется на страницах романа. Таким образом, история пребывания героев в столице оказывается рассказана одновременно «объективным» (внешняя фокализация) и «субъективным» (внутренняя фокализация) способом, совмещение которых генерирует в тексте очевидную метафикциональность.