Русский народ в битве цивилизаций - [43]

Это был очень быстрый рост экономики. Реально ли было этот план выполнить? В очень взвешенно написанном современном учебнике для студентов-историков говорится: «При оценке первого пятилетнего плана историки единодушно отмечают взвешенность его заданий, которые, несмотря на их масштабность, были вполне реальны для выполнения» (31). Другое дело, что при этом ведущую роль играли бы экономисты типа Кондратьева и Чаянова, громадный массив выросших еще до революции экономистов и те коммунисты, которые были готовы учиться экономике, вникать в тонкости экономики и рынка. Но не у дел оставалась бы масса коммунистов, еще живших идеологией эпохи «военного коммунизма», жизненная установка которых сводилась к тому, чтобы «раздеть кулака».

Возникает и другой вопрос: достаточны ли были темпы развития экономики, установленные первым пятилетним планом, чтобы к началу войны обеспечить хотя бы тот уровень промышленности (в частности, военной), который мы реально имели? Дело в том, что вскоре после принятия первого пятилетнего плана его задания стали пересматриваться — в сторону резкого увеличения. (Наиболее известное действие — лозунг «Пятилетку — в четыре года», выдвинутый Сталиным в декабре 1929 года.) Поэтому может сложиться впечатление, что экономика развивалась значительно быстрее, чем предполагалось в первом пятилетнем плане. В том же учебнике (31) читаем: «Запланированные задания «первой пятилетки», по существу, были сорваны, и реальные результаты далеко отставали не только от контрольных цифр завышенного, но и первоначального «оптимального» плана». Например, было решено в 2 раза увеличить задание по выпуску цветных и черных металлов, автомобилей, сельскохозяйственных машин и т. д. (29). Запланированные мощности Кузнецка и Магнитогорска повышались в 4 раза. Эти планы оказались нереальными. Более того, попытки их осуществления нарушили баланс частей экономики. Скорость роста индустрии упала с 23,7 % в 1928–1929 годах до 5 % в 1933 году. Были прекращены ассигнования на 613 из 1659 основных строящихся объектов тяжелой промышленности. Вместо предусмотренных пятилетним планом 60 доменных печей в строй вошли 32, из 57 прокатных станов, пуск которых был запланирован, в эксплуатацию ввели 13, из 70 мартеновских печей, которые предполагалось пустить, было пущено 38. Не были осуществлены не только гигантские планы, объявленные в порядке корректировки пятилетки, но и первоначальные задания первого пятилетнего плана. К концу пятилетки продукция выросла не в 2,8 раза, как планировалось сначала, а в 2,3 раза.

Задания второй пятилетки были уже скромнее: они предполагали увеличение продукции на 16,5 % в год (вместо 30 %, запланированных в первой пятилетке, реальность — около 20 %). По скорости роста легкая промышленность должна была опережать тяжелую. Развитие шло очень неравномерно. В 1933 году производство выросло лишь на 5 %, 1934–1936 годы дали около 20 % в год, 1937—1938-е — 11–12 %.

В 1939 году был принят третий пятилетний план (1938–1942 годы). Работа по нему шла тоже очень неровно. Так, в справке, представленной М. Сабуровым в Госплан в апреле 1941 года, говорится, что срыв в течение первых двух лет пятилетки выполнения плана черной металлургией и топливной промышленностью стал причиной «невыполнения плана по машиностроению, в значительной мере по капитальному строительству и производству металлических изделий широкого потребления» (31).

В качестве конкретного примера (29): по оптимальному варианту первого пятилетнего плана предполагалось довести выплавку чугуна до 10 млн. тонн. В январе 1930 года было решено повысить эту цифру до 17 млн. тонн. В результате в 1932 году было выплавлено лишь 6,2 млн. тонн, то есть не было выполнено не только задание оптимального варианта (10 млн. тонн), но и минимального (8 млн. тонн). А заказанная цифра в 17 млн. тонн не была достигнута и к войне. В 1937 году выплавка чугуна увеличилась на 0,6 %, в 1938-м — на 1 %, а в 1939-м — уменьшилась на 0,1 %.

Это отнюдь не значит, что в стране ничего не строилось. Жизнь всегда сильнее любых внешних вторжений в нее. Так жило крестьянство при крепостном праве, обороняло страну, заселяло все новые области. В этом объяснение и той загадки, что сейчас наша страна существует, несмотря на весь разгром. С самого начала XX века в России ощущался громадный прилив энергии во всех областях жизни — от крестьянской кооперации до классического балета. Для его реализации не была нужна военизированно-лагерная организация жизни. Он даже помог пережить ее калечащее воздействие. Так и в 1930-е годы: строилось много, и пафос строительства захватывал участвовавших в нем людей. Но ниоткуда не следует, что большего нельзя было достигнуть, развивая экономику в направлении, намеченном первым пятилетним планом, не ломая хребет крестьянству, опираясь на кооперацию и стратегию, предложенную Чаяновым. Раскрестьянивание было необходимо — но не для индустриализации, а чтобы следовать идеологии «военного коммунизма», «Коммунистического манифеста» и всего марксизма-ленинизма, для воспитанной в этом духе части партии, уверовавшей, что «насилие есть повивальная бабка всякого старого общества, когда оно беременно новым». Конечно, для создания оборонно-промышленного потенциала нужна перестройка экономики, но ведь смогла же Германия с 1932 по 1940 год увеличить свой военно-промышленный потенциал в 22 раза (как об этом пишет маршал Жуков), не уничтожая своего крестьянства. В духовном отношении политика 1930-х годов привела народ к войне глубоко расколотым. Из кого состояла армия, вступившая в бой в 1941 году? Во-первых, из крестьян, прошедших насильственную коллективизацию, аресты, высылку в Сибирь, голод и опять аресты, возвратившихся с севера «кулаков и уголовников». Во-вторых, из рабочих, то есть в основном из тех же крестьян, не выдержавших обрушившихся на них гонений и завербовавшихся по набору или просто бежавших из деревни на новостройки. Надо очень сильно абстрагироваться от действительности, чтобы представить себе, что у этих людей не было тогда иных чувств, кроме порыва отдать жизнь за партию и товарища Сталина. Более правдоподобно, что народное сознание находилось под мучительным воздействием диаметрально противоположных сил.