Русский мат - [12]

А сват Трофим, который у тебя

И день и ночь? Весь город это знает.

Молчи ж, кума — и ты, как я, грешна,

А всякого словами разобидишь;

В чужой пизде соломинку ты видишь,

А у себя не видишь и бревна.

* * *

Орлов с Истоминой в постеле

В убогой наготе лежал.

Не отличился в жарком деле

Непостоянный генерал.

Не думав милого обидеть,

Взяла Лаиса микроскоп

И говорит: "Позволь увидеть,

Чем ты меня, мой милый, еб".

* * *

27 МАЯ 1819

Веселый вечер в жизни нашей

Запомним, юные друзья;

Шампанского в стеклянной чаше

Шипела хладная струя.

Мы пили — и Венера с нами

Сидела, прея за столом.

Когда ж вновь сядем вчетвером

С блядьми, вином и чубуками?

* * *

Недавно тихим вечерком

Пришел гулять я в рощу нашу

И там у речки под дубком

Увидел спящую Наташу.

Вы знаете, мои друзья,

К Наташе вдруг подкравшись,я

Поцеловал два раза смело,

Спокойно девица моя

Во сне вздохнула, покраснела;

Я дал и третий поцелуй,

Она проснуться не желала,

Тогда я ей засунул хуй

— И тут уже затрепетала.

* * *

А шутку не могу придумать я другую,

Как только отослать Толстого к хую.

Накажи, святой угодник,

Капитана Борозду,

Разлюбил он, греховодник,

Нашу матушку пизду.

РЕФУТАЦИЯ БЕРАНЖЕРА [1]

(заключительная строфа)

Ты помнишь ли, как были мы в Париже,

Где наш казак иль полковой наш поп

Морочил вас, к винцу подсев поближе,

И ваших жен похваливал да еб?

Хоть это нам не составляет много,

Не из иных мы прочих, так сказать;

Но встарь мы вас наказывали строго,

Ты помнишь ли, скажи, ебена мать?

Сводня грустно за столом

Карты разлагает.

Смотрят барышни кругом,

Сводня им гадает:

"Три десятки, туз червей

И король бубновый —

Спор, досада от речей

И притом обновы…

А по картам — ждать гостей

Надобно сегодня".

Вдруг стучатся у дверей:

Барышни и сводня

Встали, отодвинув стол,

Все толкнули целку,

Шепчут: "Катя, кто пришел?

Посмотри хоть в щелку".

Кто? Хороший человек…

Сводня с ним знакома,

Он с блядями целый век,

Он у них как дома.

Бляди в кухню руки мыть

Кинулись прыжками,

Обуваться, букли взбить,

Прыскаться духами.

Сводня гостя между тем

Ласково встречает,

Просит лечь его совсем.

Он же вопрошает:

"Что, как торг идет у вас?

Выручки довольно?"

Сводня за щеку взялась

И вздохнула больно:

" Хоть бывало худо мне,

Но такого горя

Не видала и во сне,

Хоть бежать за море.

Верите ль, с Петрова дня

Ровно до субботы

Все девицы у меня

Были без работы.

Четверых гостей, гляжу,

Бог мне посылает.

Я блядей им вывожу,

Каждый выбирает.

Проеблись они всю ночь,

Кончили, и что же?

Не платя пошли все прочь,

Господи, мой боже!"

Гость ей: "Право, мне вас жаль.

Здравствуй, друг Анета,

Что за шляпка! что за шаль,

Подойди, Жанета.

А, Луиза, — поцелуй,

Выбрать, так обидишь;

Так на всех и встанет хуй,

Только вас увидишь."

"Что же, — сводня говорит, —

Хочете ль Жанету?

У нее пизда горит.

Иль возьмете эту?"

Бедной сводне гость в ответ:

"Нет, не беспокойтесь,

Мне охоты что-то нет,

Девушки, не бойтесь".

Он ушел — все стихло вдруг,

Сводня приуныла,

Дремлют девушки вокруг,

Свечка вся оплыла.

Сводня карты вновь берет,

Молча вновь гадает,

Но никто, никто нейдет —

Сводня засыпает.

Михаил Лермонтов ПЕТЕРГОФСКИЙ ПРАЗДНИК

Кипит веселый Петергоф,

Толпа по улицам пестреет,

Печальный лагерь юнкеров

Приметно тихнет и пустеет.

Туман ложится по холмам,

Окрестность сумраком одета

— И вот к далеким небесам,

Как долгохвостая комета,

Летит сигнальная ракета.

Волшебно озарился сад,

Затейливо, разнообразно;

Толпа валит вперед, назад,

Толкается, зевает праздно.

Узоры радужных огней,

Дворец, жемчужные фонтаны

Жандармы, белые султаны,

Корсеты дам, гербы ливрей,

Колеты кирасир мучные,

Лядунки, ментики златые,

Купчих парчовые платки,

Кинжалы, сабли, алебарды,

С гнилыми фруктами лотки,

Старухи, франты, казаки,

Глупцов чиновных бакенбарды

Венгерки мелких штукарей,

…………………….

Толпы приезжих иноземцев,

Татар, черкесов и армян,

Французов тощих, толстых немцев

И долговязых англичан

— В одну картину все сливалось

В аллеях тесных и густых

И сверху ярко освещалось

Огнями склянок расписных…

Гурьбу товарищей покинув,

У моста………стоял

И каску на глаза надвинув,

Как юнкер истинный, мечтал

О мягких ляжках, круглых жопках

(Не опишу его мундир,

Но лишь для ясности и в скобках

Скажу, что был он кирасир).

Стоит он пасмурный и пьяный,

Устал бродить один везде,

С досадой глядя на фонтаны,

Стоит — и чешет он муде.

"Ебена мать! два года в школе,

А от роду — смешно сказать

— Лет двадцать мне и даже боле;

А не могу еще по воле

Сидеть в палатке иль гулять!

Нет, видишь, гонят, как скотину!

Ступай-де в сад, да губ не дуй!

На жопу натяни лосину,

Сожми муде да стисни хуй!

Да осторожен будь дорогой:

Не опрокинь с говном лотка!

Блядей не щупай, курв но трогай!

Мать их распроеби! тоска!"

Умолк, поникнув головою.

Народ, шумя, толпится вкруг.

Вот кто-то легкою рукою

Его плеча коснулся вдруг;

За фалды дернул, тронул каску…

Повеса вздрогнул, изумлен:

Романа чудную завязку

Уж предугадывает он

И, слыша вновь прикосновенье,

Он обернулся с быстротой,

И ухватил… о восхищенье!

За титьку женскую рукой.

В плаще и в шляпе голубой,

Маня улыбкой сладострастной,

Пред ним хорошенькая блядь;

Вдруг вырвалась, и ну бежать!

Он вслед за ней, но труд напрасный!

И по дорожкам, по мостам,

Легко, как мотылек воздушный,

Она кружится здесь и там;

То, удаляясь равнодушно,

Грозит насмешливым перстом,