Русский Феникс. Между советским прошлым и евразийским будущим - [52]

В мирное — полухиппи-, полуарт-интеллигент-ское присутствие на улицах столицы, своего рода «народное гулянье» (спонтанно возникший лагерь «Оккупай Абай» у памятника казахскому поэту Абаю Конанбаеву на Чистых прудах с 7 по 16 мая 2012 г., «Контрольная прогулка» писателей по московским бульварам 13 мая 2012 г., передвижной лагерь «Лето свободы» на Баррикадной), участники которого изъявляют готовность сотрудничать с властью и далеки от каких бы то ни было помыслов о революции. Протестное движение молодежи и представителей среднего класса, который — об этом не следует забывать — есть плод финансовой политики Алексея Кудрина при Путине в течение последних десяти лет, готово превратиться в моду. Преобладающий отправной заряд этого движения, которое вобрало большую часть протестующих, носит этический характер.

Радикализованное и люмпенизованное движение, сплоченное вокруг крайне левых приверженцев Сергея Удальцова (программа его «Левого фронта» предусматривает возвращение Советов, ликвидацию частной собственности, интернационализм и другие политические атрибуты советского периода) или вокруг националистов, симпатизирующее Алексею Навальному (их объединяют лозунги типа: «Хватит кормить Кавказ», «Россия для русских», «Москва — русский город»). Оба эти маргинальные политические течения не склонны к диалогу с властью, готовы к борьбе за Кремль, преобладающий отправной заряд здесь политический.

Алексей Навальный и Сергей Удальцов восполь-зовалились провокациями во время шествия к Болотной площади 6 мая 2012 г. (за день до инаугурации), а власти, в духе советского рефлекса, задержали обоих на две недели в следственном изоляторе, вследствие этого оба обрели ореол героев с политической биографией, а это в свою очередь привело к тому, что Amnesty International поспешила объявить обоих «узниками совести», безосновательно приравняв их к Солженицину и Сахарову.

Стала ли Россия другой после Болотной площади?

После выступления декабристов, несмотря на его провал, Россия стала другой. Другой стала Россия и теперь, после Болотной, — вернее, она может стать другой, это зависит от власти, на которой лежит ответственность за будущее государства и народа.

Николай I проиграл исторический шанс вслушаться в идеи декабристов, а использует ли Путин уникальную возможность, представившуюся ему после 10 декабря 2011 г. откликнуться на чаяния своего общества… станет ясно, или как говорят русские: «Посмотрим».

Безусловно, второй майдан в Украине с последовавшей гражданской войной в Донбассе создали очень негативную аналогию с белыми ленточками на Болотной и цветными революциями по американскому рецепту, какими были оба украинских майдана (2004, 2013), и грузинская революция роз (2008) и мн. др. Отсюда и консервация власти, как реакция общественной активности и на практике параллельное существование либеральной интеллигенции и остальной России. Сама позиция наиболее отъявленных российских либеральных политиков и публицистов по украинскому вопросу после 2013-го и по вопросу о присоединении Крыма (март 2014-го), а также по проекту «Новороссия» является абсолютно антикремлевской, которая воспринимается как антигосударственненная и мобилизует сильное противодействие со стороны консервативной общественности, с одной стороны, а с другой — представителей леворадикальных движений в обществе.

Любопытной новой деталью политического профиля представителей современной русской либеральной оппозиции (наиболее яркие из которых Алексей Навальный и Михаил Ходорковский) является их комбинация с крайними националистами (нечто испытанное на украинском майдане). Старые постсоветские либералы всегда отгораживались от националистов. Егор Гайдар даже протестовал против Первой чеченской военной кампании в декабре 1994 г. А Григорий Явлинский исключил из рядов партии «Яблоко» Алексея Навального из-за его националистических симпатий и личного участия в ноябрьском Русском марше. Писатель Борис Акунин, известный своей активной либеральной позицией независимого интеллектуала, также отгородился от Навального из-за его национализма и даже вступил с ним в очень интересную публичную переписку по этому поводу[309].

Радикализация либералов и их гибридизация (либерально-националистическая) является новым политическим форматом оппозиционной битвы с Кремлем, рассчитывающим и на потенциальную силовую активность. Одной из причин дискредитации движения на Болотной площади было присутствие агиток националистов, которым Навальный с ораторским пылом кричал: «Мы здесь власть!». При посещении Михаила Ходорковского майдана в 2013 г. толпа встречала его возгласами: «Россия, вставай!» — новый тренд, систематически популяризировавшийся посредством изображений, карикатур, плакатов и других суггестивных техник по-литтехнологии, является экспорт майдана в форме «освобождения» россиян от «путинизма».

И Ходорковский, и Навальный идентифицируют себя с националистами и не случайно они единодушны по двум основным темам: антикавказской[310]и промайданской. Антикавказская тема, скорее, антикадыровская, поскольку Северный Кавказ при Рамзане Кадырове пророссийский и пропутинский — о себе чеченский лидер говорит: «Я русский человек чеченской национальности». Ценой этой лояльности является десекуляризация чеченского общества, но для Кремля традиционный ислам никогда не являлся противником, в отличие от салафизма Саудовской Аравии или еще более крайнего исламизма т. е. Исламского государства