Русские земли Великого княжества Литовского (до начала XVI в.) - [12]
Проведенные исследования позволяют выделить родоплеменную стадию в развитии древнерусской городской общины. Это период IX–Х вв., когда города строились на родоплеменной основе.[130] Это были, по терминологии Ф. Энгельса, города, ставшие «средоточием племени или союза племен». Городская община той норы имела в основном аграрный характер. Власть была трехступенчатой: военный вождь — князь, совет племенной знати — старцы градские и народное собрание — вече. Такая система общинного управления в равной мере характерна для городов как Запада, так и Востока на наиболее ранних этапах их развития.[131] Подобно городам древнего мира, древнейшим русским городам было присуще и такое явление, как общинный синойкизм.[132]
В XI в. ранняя городская община, в IX–Х вв. существовавшая в форме архаического города-государства, трансформируется в иную стадию — волостную общину. Процесс такой перестройки общественных отношений имел в ряде районов взрывной характер. Он вызвал значительные изменения в городских общинах. Исчезают «старцы градские» — старая родоплеменная знать, видимо, исчезнувшая с борьбе с новой знатью. К тому же времени относится и явление «переноса» города, которое некоторые исследователи связывают с «новой, более активной стадией феодализации».[133] Скорее всего «перенос» города — одно из проявлений сложного процесса утверждения территориальных связей, пришедших на смену родоплеменным отношениям.[134] «Перенос» города не менял его общинной сути, а сама община приобретала черты территориальной. Свидетельство тому — кончанско-сотенная система — сложная община, состоявшая из концов и сотен.[135] Самым низшим звеном этой структуры являлась уличанская община. Система общинного управления включала князя, посадника, тысяцких, сотских. Но главным звеном его было вече — собрание всех свободных общинников, которое и решало все важнейшие проблемы политической жизни. Существовало городское общинное и индивидуальное землевладение. От городской общины главного города зависели общины пригородов. Городская община главного города была тесно связана с волостью. Основой военной силы волости было ополчение главного города, в которое вливались рати всей земли — волости. Кончанским устройством городская община главного города была тесно связана с землей и в плане административном. Наконец, это был центр культурной и религиозной жизни волостной общины. Процесс становления волостной общины продолжался с XII до начала XIII в.
Таким образом, городская община XII — начала XIII в. — автаркичная гражданско-территориальная община обладающая набором общинных признаков, концентрирующаяся в городе и принимающая форму города-государства.[136] Приобретение общинной формы государством получило и соответствующее теоретическое обоснование.[137] Городская община, по нашему определению, органически вписывается в те типологические ряды, которые выстраивают наши историки и этнографы, когда изучают историю общины, ее эволюцию во времени.
Вот какими соображениями хотелось нам предварить рассмотрение вопроса об общине на территории древнерусских земель, вошедших в состав Великого княжества Литовского. Удастся ли обнаружить здесь такую «глобальную» общину? Федеративный характер государственного строя Великого княжества Литовского позволял сохраняться экономическим и политическим отношениям древнерусского периода. Это обстоятельство общепризнанно в дореволюционной историографии.[138] Так мыслят и советские историки. В.Т. Пашуто, например, писал: «…структура русского города периода феодальной раздробленности может прекрасно изучаться на материалах истории Полоцка, Витебска, Смоленска, Киева и других городов в пору их подданства Литве. Эти города, в основном, сохранили свои институты, ибо литовское правительство интересовалось прежде всего их фискальным, торговым и военным значением, и в остальном руководствовалось формулой, мы старины не рухаем…" Старина подтверждалась и охранялась уставными грамотами и господарскими листами».[139] О практике «сохранения автономных русских княжеств в составе Великого княжества Литовского и Русского» писал И.Б. Греков[140] и другие историки.[141] Дореволюционные историки, принадлежащие к различным школам и направлениям, были единодушны в одном — том, что в литовском государстве долгое время существовал городской строй, возникший еще в Древней Руси.[142] Еще в 1926 г. В.И. Пичета упомянул о слабом «отделении города от волости как об одном из результатов недостаточно глубокого влияния торгового капитала на хозяйственную жизнь Полоцкой земли и небольшой разницы в занятиях населения города и волости».[143] Несмотря на наличие модной в 20-е годы концепции торгового капитала, нам совершенно ясно, что В.И. Пичета писал о том же явлении, о котором шла речь и в дореволюционной историографии. В 30-х годах проблема древнерусского городского наследия фактически перестала волновать историков. Дело ограничивается упоминаниями и эпизодическими замечаниями.
