Русские - [129]

Инженер с консервной фабрики в Молдавии, который попал в неловкое положение, удивившись хорошему качеству болгарского варенья, рассказал о поразительном случае сопротивления новшеству. Обычно на его фабрике мариновали зеленые томаты, но когда из-за задержек с доставкой некоторые транспорты стали поступать со спелыми красными помидорами, инженер быстро сориентировался и распорядился мариновать их. «Они не соответствовали стандартам, но были по-настоящему хорошими, и на этом мы сберегли государству много тысяч рублей, — сказал он. — Но меня за это не наградили и даже не похвалили — совсем наоборот: прибыла специальная комиссия, чтобы расследовать происходящее. Члены комиссии не хотели верить, что моей целью было сберечь эти красные томаты для государства, а не для себя. Они подозревали меня в хищении, и хотя улик против меня не было никаких, это происшествие причинило мне массу неприятностей. Созывалось одно партийное собрание за другим, и меня чуть не исключили из партии. К счастью я вовремя вспомнил старую инструкцию военного времени, которая предусматривала необходимость использования всех видов сырья, независимо от того, стандартное оно или нет, и это спасло меня».

Русские рассказывают о бесчисленных случаях такого закоренелого бюрократизма, мелочного противодействия всему новому в советском обществе. Это случается и в других странах, но специфически русским является то, что испытал инженер консервной фабрики, — глубокую подозрительность, неадекватную резкость реакции и едва не последовавшую суровую кару за такую мелочь.

Экономика западных стран, особенно Соединенных Штатов, совершенно справедливо подвергается нападкам за разбазаривание природных ресурсов, энергии, загрязнение окружающей среды, за чрезмерную расточительность в отношении таких предметов, как автомобили, бытовые приборы и различные технические новинки, при изготовлении которых ориентируются на быстрый моральный износ. Зато на Западе гораздо менее расточительны по отношению к людям и идеям, чем в советском обществе, в котором подавляются не только диссиденты, но и способные инженеры, исследователи, словом, люди, стремящиеся улучшить систему; их попытки осуществить свои идеи систематически терпят крах, либо эти идеи выхолащиваются, потому что система упорно и жестко противится всему новому оригинальному. Основным виновником всего этого является централизация, управление сверху, но не во всех бедах виновата одна только центральная бюрократия. Говорят, что Брежнев как-то заметил, что руководители советских предприятий боятся новшеств, «как черт ладана». Он не добавил, что основная причина этого — в необходимости выполнения непреклонных требований плана, но опытный советский журналист изложил мне это следующим образом:

«При плановой экономике человек, предлагающий новую и более эффективную машину, опасен всем. Я вам объясню, почему. План требует выпуска 100 % продукции круглый год при 24 либо 30 рабочих днях в месяце. Все полностью вычислено: производительность оборудования завода, количество рабочих, количество стали и других необходимых материалов. Плановики знают лишь, сколько продукции должно быть произведено. Если вы устанавливаете новое оборудование, вам приходится на это время закрыть завод или его часть Это означает, что план не будет выполнен, что очень плохо и для директора заводами для рабочих. Они не получат премии, составляющей иногда 20–30 % их заработка. Это плохо и для министерства, в чьем ведении находится завод, так как оно не выполнит свой план. Кроме того, если вы останавливаете завод на несколько месяцев для установки нового оборудования, прекращаются поставки стали и другой продукции на предприятия-потребители. Следовательно, и у них будут неприятности с выполнением плана. В этом трудности плановой экономики. План — тормоз собственного роста, тормоз на пути повышения эффективности экономики».

Во время моего пребывания в Москве я заметил, что советские руководители явно обеспокоены этим. Одним из проявлений их озабоченности было решение принять производительность труда (советский синоним эффективности) в качестве основного показателя выполнения плана. Однако несмотря на постоянные сообщения об успехах, сколько-нибудь заметного уменьшения разрыва в эффективности экономики Востока и Запада не произошло. Может быть, по общему выпуску продукции советская экономика и занимает второе место после американской, но, даже согласно советской статистике, по производству продукции на душу населения она занимала в 1973 г. 15 место, а по американским подсчетам 25 после Соединенных Штагов. Канады. Западной Германии.

Франции, Англии, всех стран северной и центральной Европы, Японии, Австралии, Новой Зеландии, нескольких нефтедобывающих арабских стран, Восточной Германии и Чехословакии. Путешествуя по России, я заметил, что на заводах, в магазинах, колхозах и совхозах, столовых и парикмахерских — везде раздуты штаты, и это подтверждается статистикой. Согласно данным, опубликованным в советском «Экономическом еженедельнике» за 1973 г., советская промышленность вдвое уступает в эффективности американской: эффективность строительной промышленности достигает примерно двух третей американской, а сельского хозяйства — одной четвертой. В отдельных статьях некоторых советских экономистов, занимающихся проблемами эффективности производства, отмечалось, что на заводах, купленных на Западе, русские используют в несколько раз (до восьми) большее количество рабочих, что сводит на нет эффективность западной технологии.