Русские - [119]

«Обычно в начале месяца производство практически парализовано после штурмовщины последних дней прошедшего месяца», — объяснял Иосиф. По его рассказу, в начале месяца рабочие совершенно неработоспособны не только из-за пьянства, но и потому, что большинство квалифицированных рабочих было вынуждено в дни штурмовщины много часов проработать сверхурочно. «Многим приходится работать по две смены в сутки, — рассказывал Иосиф, — и полный рабочий день по субботам и воскресеньям, которые обычно являются выходными днями. Что касается оплаты за сверхурочную работу, то начальство не имеет на это права, так как фонд зарплаты ограничен, и органы финансовой инспекции строго контролируют платежные ведомости. Иногда, если рабочим уж очень дорожат, ему могут предоставить «отгулы» в полуторном или даже двойном размере. Но в любом случае рабочие обязаны отработать эти сверхурочные дни («черные субботы», как их повсюду называют) без какой бы то ни было дополнительной оплаты. Так что обычно в начале месяца многие рабочие в отгуле, и производство парализовано. Однако и без этого заводы не могли бы работать на полную мощность из-за недостатка многих материалов и деталей, необходимых для производства, — продолжал Иосиф, — Несмотря на план и формально жесткие сроки поставок, поставщики не выполняют плана и не придерживаются установленных сроков. Так что производственные предприятия не могут работать ритмично. Обычно такое положение, когда не хватает узлов и деталей, продолжается примерно до 10 или 12 числа месяца. Некоторые изделия можно было бы собрать почти полностью, но для них не хватает определенных деталей. Из-за этого большое количество изделий не может быть отправлено и скапливается на складах. Так продолжается до 20 числа месяца. Наконец, наступает третья декада (с 20 по 30 число месяца). Если к 20 числу поступают абсолютно все недостававшие материалы и детали, то это — удачный месяц. Когда все, наконец, получено, можно начинать «штурмовать» план. Незамедлительно начинают работу одновременно на многих участках». Иосиф говорил об этом как о чем-то само собой разумеющемся, давая понять, что такое положение дел обычно для советской промышленности, а не является особенностью только тех заводов, на которых он работал, или сезонными особенностями, хотя декабрь как последний месяц года все равно остается самым трудным. «В других странах производственные предприятия работают в обычном темпе в течение всего месяца, — заметил Иосиф, — но у нас они могут начать нормально работать лишь с 15 или 20 числа, когда получены все материалы. Таким образом, за эти последние 10–15 дней приходится выполнять около 80 % плана (нормы). В эти дни уже никто не думает о качестве. Главное — количество продукции. Некоторые рабочие занимаются завершением сборки изделий, которые не были закончены и хранились на складах. Часто сборка некоторых изделий завершается уже не в цехах, а на открытом воздухе, поэтому в изделия может попасть вода, грязь, пыль, что, конечно, снижает их качество и уменьшает срок службы. Все это известно каждому — ведь работают все. Поэтому, естественно, когда человек покупает бытовой прибор, он старается выбрать такой, на паспорте которого значится дата выпуска до 15 числа месяца, а не после 15 (на этикетках советских товаров указывается дата изготовления). Если изделие выпущено до 15 числа, оно, очевидно, изготовлялось не в спешке, и покупатель думает: «Наверно, будет работать». Если изделие было изготовлено после 15, немало шансов на то, что оно довольно быстро сломается».

Некоторые из других моих собеседников были менее осторожными, чем Иосиф, который как человек, связанный с техникой, имел, возможно, более строгие критерии. Эти люди считали, что купить изделие, изготовленное даже 20 числа, — не слишком большой риск. Однако независимо от вида товара совет, который прямо дала одна москвичка средних лет и который я слышал от многих других, гласил: «Никогда не покупайте вещь, которая была сделана после двадцатого». Ее муж кивнул в знак согласия и с характерным русским юмором, в котором всегда звучит смех сквозь слезы, стал рассказывать свой любимый анекдот о штурмовщине. Речь шла о злополучном советском рабочем, который умер и оказался в чистилище перед чиновником; чиновник обратился к нему в высокопарном покровительственном тоне советских бюрократов: «Ваши моральные качества не позволяют пустить вас в рай. Ваши документы не приведены в надлежащий порядок, и мы не можем их принять. Вам остается лишь отправиться в ад. Мой долг поставить вас в известность, что в аду есть два сектора — капиталистический и социалистический. Можете выбирать». Рабочий спросил, какая между ними разница.

— В капиталистическом аду в течение всего месяца каждый день вам будут вгонять гвоздь в зад, — грубо ответствовал чиновник.

— А в социалистическом аду то же самое?

— Социалистический ад — это совсем другое дело, товарищ, — сообщил чиновник. — Дьявол там все время напивается и постоянно не хватает гвоздей.

— Ну, тогда я, пожалуй, выберу социалистический ад, — сказал новоприбывший, просветлев.