Русские сказания - [51]

В другой сказке говорится, что «выехал мужик из дому, с парой коней, с телегой и стал по меже ехать, а кругом туман, ночь еще, и не видно дороги. Слышит, а колеса перестали стучать, будто по соломе едут, а потом и совсем перестали вертеться. Попробовал рукой: так и есть, неподвижны колеса, а кони идут, мотают головами, телега движется! И вдруг — свет великий! Солнце прямо перед ним, смотрит на него и смеется. Глянул мужик за борт телеги, и шапка с него свалилась от страха: земля внизу, а сам он высоко по небу едет! Хотел было остановиться, да страшно стало, а тут его Добрый молодец на коне догоняет, кричит: «Не гляди вниз! Поезжай далее!» Ну, мужик, в страхе, повиновался. Едет день-деньской, до самого вечера. А когда Солнце садиться стало, и услышал он, что снова колеса по дороге едут. Тут он остановил коней, распряг их, дал травы, к речке попить свел, и сам в телеге спать лег, да, помолившись Богу, и решил: «Уж я рано, да еще до света не поеду, а подожду Солнца!» Утром проснулся он, хотел вставать, коней запрячь, да видит, они далеко снизу, а сам он с телегой в небе! Испугался он, давай Богу молиться, да и видит, к нему вчерашний Всадник подскакивает на коне: «Не гляди, брате, вниз! До вечера тебе Гром возить! Он же и Коней даст, а за твоих не бойся, найдешь их завтра». И видит, Солнце смеется, как накануне, и ведет к нему двух Золотых Коней, запрягает в телегу и говорит: «Ну, поезжай-ка шагом, а я за тобой следом пойду». Да так весь день и шло рядом, за притыку держалось, до вечера. А вечером видит, все ниже да ниже идут они, а там и по горе колесами черкать пошли. Тут оно Солнце, вроде как мужик в золоте весь, Коней Золотых отпрягло, и за горку спустилось, а телега осталась на земле. Смотрит мужик Иван, а тут и кони его пасутся! Взял он их, привязал к телеге, помолился и спать лег. Наутро проснулся, а телега его на земле стоит, и дорога перед ней прямо стелется, а в небе Солнце идет, раскаленную телегу толкает и ему, мужику, смеется: «А что, здорово напугался, Иване, вчера?» — «Да уж хватит с меня, как испугался!» — «Ну, ступай себе домой, а на твоих конях сбруя, так ты ее в городе продай. Я ее забыл, так и быть, даю тебе». Глядь мужик, а сбруя — золотая, вся в самоцветных камнях горит…»

Тут, вероятно, не будет спора, что «Гром возить» — это Солнце везти, Перуна, на Телеге. И самое Солнце называлось в древности Телега. Золотые Кони и колесница — атрибуты Индры. Солнце — доброе начало, и потому, попугав мужика, оно ему зла не делает.

Тут, как в сказке «Про Зеленчука», то же самое божество языческого мира зла человеку не причиняет, а человек сам его боится. И Зеленчук больше чудачествами занимается и пугает «так», без того, чтоб сделать прямое зло. Не делает его и Солнце. Добрый Молодец, Всадник, конечно, Утренний Левин. Мужик молился Богу, конечно, христианскому, косила природы остается силой и заставляет мужика ей подчиняться. На прощание Солнце одаряет мужика золотой сбруей. Это символ даров Солнца. В них — богатство земное. Зеленчук нами описан в книге «Языческий фольклор на Руси», тогда как в этой книге мы ищем христианские элементы. Они в том, что Добрые Молодцы, два Парня (может, Диоскуры?), борются с Зеленчуком, и один из них силой креста преодолевает Зеленчука. В сказке «Про Солнце» мужик молится Богу, и христианскому Богу. Утренний Левин его догоняет в момент появления Солнца. Здесь даже соблюдена ведическая формула: «прежде чем Всадник проскачет в небе», является Солнце.

Сказка «Про Черняву-Царевну». Снилась молодому парню девушка такой невиданной красоты, «что и во сне не увидишь». Здесь замечателен прием: «снилась… во сне не увидишь». Художественное противоречие, заставляющее слушателя улыбнуться. Решил он идти «на край земли», чтоб найти ее. Идет и видит: широка земля, обильна она реками, горами, озерами и лесами (сравнить с ведическим гимном Земле, приведенным в нашей книге ««Риг-Веда» и язычество»), и везде дома, везде люди живут. Торопятся они встать с Солнцем, ложиться с закатом, и везде трудятся, едят, снова трудятся. Сон их краток, работа длинная. Но нигде нет снившейся ему красавицы. И где ни спросит: «Не видали ли в вашем краю такой красавицы, что и во сне не увидишь?», все отвечают: «Не видали ни во сне, ни наяву». Идет он дальше, и все спрашивает, и везде ему говорят одно и то же. Встречает он пахаря в поле и спрашивает его, но тот отвечает: «Некогда мне, вот полоску докончу, тогда домой, а завтра надо новую начинать… Да и не видел я ее! Где же нам, людям трудящим, видать?» Идет дальше и спрашивает старушку, бредущую по дороге: «Ох, иду я по Святым Местам… Грехи замаливаю… Не видала я твоей Чернявы-Царевны». (Здесь надо вспомнить, что в поэме «Садко-Купец» есть Царевна Чернява. Вероятно, это один и тот же персонаж.) И долго-предолго бродил он да и остановил Добра Молодца, спрашивает и его. А тот рассмеялся да и отвечает: «Ну и дурень же ты, братик! Да назад-то поглянь!» Оглянулся Ваня и видит, правда, там же, где он только что был, Царевна ходит, людей спрашивает, а ей отвечают: «Видали, видали! Да только вчера был здесь, а где нынче, не ведаем!» Тут и побежал он ей навстречу, и упал ей в ноги, поклонился, а та и говорит: «Хоть Царевна я, да — баба! Чего же ты бабе кланяешься? Богу поклонись!» Не помним мы конца этой сказки, да он и неважен.