Русские сказания - [2]

Только Январь проскакал по снежным дорогам, как петушок пропел зарей об удлинившемся на шерстину дне, значит о рождении света. Сам тропарь Рождества говорит: «…и Тебе ведети с высоты Востока… возсия мирови свет разума». Свет — День, Солнце, разум с Востока, то есть Солнце же. Христианство — солнечное верование, и потому Рождество — праздник света и тепла. Крещение — схождение света и тепла в воду, значит таяние снегов и льдов и возрождение жизни в воде. Креститься надо водой. У древних славян вода — непременное условие молитвы, имевшей смысл религиозного омовения, или очищения. Оно же сопровождалось раскаянием, или покаянием. Так что христианство лишь уточнило вид и смысл таинств, уже бывших в зачатке у язычников.

Крещение водой зимой равносильно крещению огнем, ибо в очищении огнем был тот же самый смысл у древних, что в крещении водой у современников. Вода зимой как огонь студена. Принять крещенскую купель — погрузиться в эту воду. Немногие решались на это, но кто решался, был окружен уважением и почестями.

После Крещения, «стоявшего в токах накануне», в виде иконы, образа, виденного набожными людьми, был Мясоед, то есть время, когда можно есть мясо. И вот близка Маслена, и Мясоед, толстый, здоровый мужик, уходит, оставляя место Масленой-боярыне.

Маслена, конечно, фигура чисто языческая, но уже Мясоед и Пост — фигуры христианские, символизирующие разные времена. Пост — длинный, худой, согбенный старец, идущий в церковь, на зов малого колокола. Он тяжело дышит, останавливается, сокрушается в грехах и смотрит, как тают снега.

Он опирается на вишневую палку, вырезанную в саду, во славу Вышнего, и тяжело двигается снова в путь. Как ветхий Адам, идет он по сугробам ноздреватого, талого снега, почерневшего по краям. Солнце ярко светит в синем небе, птички поют, жаворонки заливаются. Старец смотрит полуслепыми глазами, шепчет: «Вот, и заворонков выпекали! Весна! Грехи наши тяжкие!» Беззубый рот его еле двигается, слова вылетают с трудом, косноязычный старец машет рукой, как бы говоря: «Ох-хо-хо! Все равно!» И правда, нет ему в жизни прелести. О смерти думать надо! И в церкви темное облегчение, ладан и грустный напев, воспоминания о грехах, мольбы о прощении. Но природа уже воскресла! Раскрылись сережки на березах, раскрываются на вербах, растет зеленая муравка на холмах с юга, цветут золотые петушки, синие пролески и лиловые фиалки. В садах гул пчелиный. Небо полно золотых лучей. Цветут абрикосы-«жардели». Останавливается старец, чтоб взглянуть на всю красоту Божьего мира. Земля томится в полдень. Синий пар идет от полей и дорог. Близка дружная весна. Вишни в белой кипени цветов. Вот еще день-два — и зацветет все в мире. И правда, Вербная неделя подошла, а в понедельник и сам Пост без кожуха вышел, в одной скопидомке, и то жарко ему на солнце, расстегнул воротник, жмурится, крестит беззубый рот: «Благодать какая! Прости, Господи, грехам нашим…» А сады в зелени и цветах, дрожат от пчелиного гула, как от пения. И скворцы свищут, ласточки стрекочут, прилетели, черкают небесную синь тонким крылом. Пост вдвое согнулся, бредет в церковь, к Плащанице. Доживет ли до Светла дня? Того и гляди, на косточки рассыплется. Упадет от ветра, и подобрать нечего будет. На неделе еда — жареная картошка, лук, хлеб и сушеные грибы. На обед — квас с луком, хлебом и подсолнечным маслом. Вечером — картошка с луком и хлебом. А на Страстной день-деньской ничего, а вечером лишь кусок хлеба да кружка квасу. В среду, четверг и пятницу — голодные дни. В субботу после обедни — хлеб, квас, лук и картошка. Страстная — голодная неделя! А в дому бабы куличи пекут, свинину жарят, яйца красят, сырную пасху делают. За столом же все постное, скудное, только и радости, что лук зеленый. И так до самой Пасхи.

Ни меду, ни молока, ни какого тебе скоромного. Все воздыхания о грехах да молитва о спасении. Вечером в четверг — Двенадцать Евангелий. Дьякон читает по-латыни, по-гречески, по-славянски и по-русски, трижды, описание Страстей. Пост торжественно держит зажженную Четверговую свечу. С Новым светом идут все ночью по домам. По всем дорогам текут огненные потоки. В каждом доме зажигается Новым светом лампада. От Нового огня бабы зажигают в печи огонь. Этот обычай совпадает с новым костром в древности. Ведийцы зажигали в это время костер, означающий возрождение Агни-Огня-Варуны, так что православный обычай Четвергового Огня является подтверждением древнего обычая.

ВЕРБНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ

Пост, проводив Масляну-боярыню, пошел в Прощеный понедельник кланяться всем: «Простите раба Божьего! Простите, православные!» И те в ответ: «Прости и нас, грешных, а тебя Бог простит!» Вечером шел, озираясь, в отребьях, Гришка-Самозванец, и все на него указывали: «Вона, Анафема!» Грозные звуки отлучения от церкви и святого причастия разносились по ветру, с кадильным дымом, по полям и лугам деревенской Руси. Ушли все безбожники, хулители церкви и Отечества, все Мазепы и Самозванцы, тропинкой, в луга, где еще синел дымок сохнущей земли. Видала их бабка, слеповатая Варвара, что возле мельницы живет. Ушли, говорит, злые-презлые! С лица все они темные, глаза бегают, озираются, боятся, чтоб кто не ударил сзади! В садах вишни в цвету. Неделя за неделей течет, подвигается Пост, и трава все выше. Родичи проснулись в могилках, потягиваются! Скоро и им Христос весточку принесет о Спасении. Грешники в Аду, начиная с Адама, сидят и ждут. Скоро-скоро Христос их выведет из Ада.