Русские отряды на Французском и Македонском фронтах. 1916–1918. Воспоминания - [71]

Глава XII Революционные настроения в русских войсках за границею. – Невозможность разрешения вопроса об их репатриации. – «Триаж» и его результаты. – Трудное положение русского офицерства. – База в Лавале. – Ее начальники и их деятельность. – Положение русских солдат-рабочих и их настроения. – Стремления к сохранению русской вооруженной силы на заграничных фронтах

Известие о разлагающем влиянии революции в России на внутреннюю жизнь и порядок в русских войсках, находившихся во Франции, дошло до Петрограда в двадцатых числах мая 17-го года.

Находившийся там французский министр снабжений А. Тома, имея в виду опровергнуть статьи некоторых газет, запросил телеграммой от 25 мая Париж, насколько эти слухи достоверны. Ему было отвечено, что, действительно, случаи нарушения дисциплины наблюдаются, и что при этих условиях возникает даже вопрос о том, насколько желательно дальнейшее пребывание русских войск во Франции. Во всяком случае, признавалось необходимым прекратить дальнейшую отправку русских войск и их укомплектований на французский фронт. «Это мнение, – добавлялось в ответе, – не относится, однако, к войскам, предназначенным на Салоникский фронт, для которых пребывание на нашей территории не является необходимым».

Ввиду этих соображений в русской Ставке возникла мысль собрать все русские войска на Македонском фронте, соединив их в один корпус. Однако генерал Фош, занимавший в то время должность начальника французского Генерального штаба, сообщил в Ставку, что образование из двух русских дивизий корпуса не вызывается условиями Македонского фронта, и что самое переформирование 1-й и 3-й особых бригад в дивизию может встретить затруднение в снабжении этой дивизии материальной частью.

Во всяком случае, добавлял он, об этом переформировании и отправке бригад в Салоники можно будет говорить только по восстановлении, распоряжением русской власти, порядка в ныне находящихся во Франции бригадах. Ответ этот относится к первой половине августа 17-го года, то есть ко времени, когда бригады эти уже находились в двух враждебных друг другу лагерях: la Courtine и Camp du Courneau.

Генерал Занкевич, считавшийся представителем в Париже временного правительства, и генерал Лохвицкий, вступивший в командование 1-й дивизией, неутомимо хлопотали об отправлении 1-й и 3-й особых бригад в Салоники. Но французский Генеральный штаб, указывая на серьезные беспорядки в Куртинском лагере и опасаясь вредного примера, ставил условием отправки предварительный запрос генералу Саррайлю, с тем чтобы в случае отказа добиваться репатриации этой дивизии в Россию. Последнее предположение было сообщено русскому правительству телеграммой на имя французского посла в Петербурге от 24 августа.

Мы уже знаем, что все попытки найти необходимый тоннаж для отправки из Франции русских войск в Россию не увенчались успехом. Французский военный министр письмом на имя генерала Занкевича от 16 октября 17-го года сообщил, что англичане категорически отказали в предоставлении тоннажа для обратной перевозки русских войск из Франции. Министр добавлял, что им будут приняты все меры к тому, чтобы найти для этой цели необходимый тоннаж в пределах средств собственной страны, но заранее предупреждал, что средства эти будут очень ограничены.

Не состоялась также переброска русских войск на Македонский фронт, между прочим, вследствие неудачи предпринятых мер по восстановлению в бригадах порядка. Французский Генеральный штаб решительно отказался признать возможным отправку в Салоники русских солдат, сосредоточенных в лагере La Courtine.

Между тем, часть офицеров и солдат 1-й русской дивизии продолжала настаивать перед генералом Занкевичем о своем желании участвовать в военных действиях на французском фронте до конца враждебных действий. Спрошенный по этому поводу главнокомандующий французскими войсками генерал Петэн в своем ответе французскому военному министру от 14 октября 1917 года за № 4345 ответил, что признает это желание вполне законным, но что он может допустить пребывание русских контингентов в составе французских войск лишь при полном подчинении их французской дисциплине и безусловном отказе от каких бы то ни было комитетов (советов).

Так как формирование вновь русских воинских частей на установленных генералом Петэном условиях не могло захватить всех людей, входивших в состав 1-й и 2-й особой дивизии, то начальник французского Генерального штаба генерал Фош, письмом от 27 ноября 1917 года, уведомил генерала Занкевича о предположении французского правительства подразделить русские военные контингенты на три категории – желающих сражаться, добровольцев-рабочих и вовсе не желающих подчиняться каким-либо правилам, каковые люди и подлежали бы отправке в Северную Африку. Соображения эти вызвали у генерала Занкевича некоторые сомнения, особенно в отношении отправления неповинующихся в Северную Африку, что, по мнению нашего представителя, легко могло быть истолковано в России, как акт «некоторого насилия».

Так как, однако, помещения лагеря La Courtine требовалось освободить для ожидавшихся в декабре американских контингентов, то параллельно с этими переговорами во французском военном министерстве в конце октября была образована комиссия, задача которой и заключалась в том, чтобы обсудить вопрос, как поступить с русскими контингентами, занимавшими этот лагерь.