Русские отряды на Французском и Македонском фронтах. 1916–1918. Воспоминания - [69]

Итак, снова наступление! Уже третий месяц дивизия бессменно находится на позиции! К тому же предстояли новые работы по возведению тыловой линии укреплений!

Такая обстановка дала повод к первому массовому отказу в русских войсках от выполнения боевого распоряжения. 6-я и 7-я роты, наиболее утомленного прошлою деятельностью 7-го особого полка, отказались выступить 29 октября из резерва в селение Lescovec для работ по возведению 2-й линии укреплений. Прибывший как раз в это время в Салоники вновь назначенный начальник дивизии генерал Тарановский тщетно пытался убедить по телеграфу неповинующихся указанием, что, по разъяснению министра Временного правительства Керенского, боевые приказы должны выполняться беспрекословно. Столь же бесплодным оказались и уговоры начальствующих лиц, находившихся на месте. Потребовалось несколько дней, чтобы сломить неповиновение и добиться нового постановления ротных комитетов. Только в соответствии с ним роты согласились на отправку их в Leskovec с таким расчетом времени, чтобы после одного – двух дней отдыха, начать там работы 8 ноября.

Эти последние с каждым днем становились все труднее. 17 ноября подул холодный ветер, и в горах лег снег. Стало морозно.

В этот же период времени началось проникновение в наше расположение со стороны неприятеля массовой революционной литературы. 13, например, ноября, болгары, с помощью нескольких специально приспособленных мин, засыпали наши окопы прокламациями и агитационными листками. Однако попытки противника войти с солдатами в непосредственные сношения еще не удавались. В архивных делах имеется, например, донесение французского артиллериста о том, что 23 ноября болгары выслали в русские линии своих людей, старавшихся завязать переговоры. Высланные, однако, были объявлены военнопленными, а по болгарским окопам, по просьбе русских, французской артиллерией было сделано четыре выстрела.

1 декабря такая же попытка повторилась вновь, причем со стороны болгар для переговоров вышли уже офицеры. Они были обстреляны французской артиллерией.

Общее состояние умов среди русских солдат продолжало все это время оставаться достаточно спокойным. Роты не отказывались даже от ночных поисков в расположении противника, и, например, высланная в конце ноября от 8-го особого полка команда произвела столь смелый налет на неприятельский передовой окоп, что новый начальник дивизии генерал Тарановский счел себя обязанным отметить действия этой команды особой благодарностью в приказе по дивизии.

Дело, однако, уже изменилось в декабре 1917 года. 8 декабря генерал Тарановский принужден был донести своему непосредственному начальнику в Македонии, командующему французской армией[77], что в последние дни болгары забросали часть его дивизии прокламациями и разного рода революционной литературой. В разбрасывавшихся листках приводились приказы Ленина о прекращении борьбы. 30 ноября командир французской артиллерией, расположенной в междуозерном районе, по своему слуховому телефону перехватил болгарскую телефонограмму, в которой один из командиров батальонов передавал своим подчиненным: «Война с русскими закончена. Это сведение почерпнуто из официальной телеграммы, полученной в Софии».

Имея в виду полное отсутствие сведений из России, добавляет генерал Тарановский, болгарские сообщения не могут не оказывать на людей дивизии влияния. Участились также попытки войти с солдатами в непосредственные сношения и побудить их к переходу на сторону противника. Призыв болгар переходить к ним увлек пока только семь человек, но, по имеющимся сведениям, сообщал начальник 2-й особой дивизии, «сегодня ночью предстоит прибытие в окопы целой миссии, прибывшей из России через Австрию и Болгарию». В конце сообщения генерал Тарановский сообщил, что им дан приказ задержать эту миссию, и выражал уверенность, что все обойдется благополучно.

Тем не менее французы из опасения неожиданностей нашли необходимым держать за русскими войсками свои батальоны. Эти батальоны в случае надобности могли быть потребованы генералом Тарановским или в качестве поддержки русским войскам, или для их смены. «Nous connaissons parfaitement la mentalité russe, – писали французские офицеры, бывшие в прикомандировании к русской дивизии, – et comme l’âme russe s’incline vers la года был назначен на его место новый командующий французской армией на Востоке генерал Henrys.

rêverie et l’idéalisme, il y a lieu de surveiller ces tentatives de fraternisation qui pourraient provoquer un mouvement brutal et absolu. Les Russes sont des grands enfants»[78].

К концу декабря положение в русской дивизии стало заметно ухудшаться. Разложение стало идти быстрыми шагами вперед. Посещение болгарами русских окопов становилось явлением обычным. Наша пехота не позволяла французской артиллерии стрелять по болгарам под предлогом попадания в своих и угрожала в противном случае действовать против стрелявших батарей ручными гранатами. В русских батареях оказались также распропагандированные элементы, которые учиняли насилия над офицерами. Но в большинстве случаев батареи оставались в руках, и, чтобы оградить их от насилий пехоты, пришлось окружать орудия проволокою, и артиллеристам, в свою очередь, запасаться ручными гранатами.