Русские отряды на Французском и Македонском фронтах. 1916–1918. Воспоминания - [67]

Ввиду изложенных мотивов генерал Тарбеев ходатайствовал о возможном сокращении фронта.

Просьба эта, однако, была отклонена ввиду общей слабости Македонской армии.

Приходится, однако, отметить, что в слабости полков нашей дивизии на боевом фронте играла не последнюю роль и трудно поддающаяся лечению болезнь всей вообще русской армии, заключающаяся в значительном разрастании тыловых хозяйственных потребностей и людей для их обслуживания, по сравнению со штатами. Чтобы избегнуть упрека в голословности, достаточно сослаться на один из приказов генерала Тарбеева (10 августа 1917 года), отмечающего следующие цифры:

По данным этого приказа, в 7-м полку состояло налицо 2 875 человек, и в 8-м полку – 2 876. Так как штатный состав полка был определен в 3 078 человек, то в сущности некомплект (в 203 и 202 человека) не мог быть, конечно, назван угрожающим. Но на позиции, при проверке, оказалось в 7-м полку 1 026 штыков, а в 8-м полку даже только 900. Ясно, что боевой состав был ослаблен в столь значительной степени усиленным откомандированием людей из рот в тыл. Время, положим, было революционное, в которое трудно было установить порядок.

Согласно приказа по дивизии от 7 августа 17-го года, части дивизии развернулись на указанном им фронте следующим образом:

Особенно затруднительным оказалось установление связи правого участка со штабом дивизии, отделенным от войск полковника Александрова огромным озером Presba. Телефонную связь пришлось вести кругом озера на Pobli – Zelova – Biklista и Pustec (до семидесяти километров), использовав участок армейской телефонной сети от Zelova на Biklista. Кроме этой линии была устроена и другая линия связи, хотя и более короткая, но также недостаточно быстрая, при помощи моторной лодки от Popli до Gorica.

Столь же кружно производилось перемещение частей с восточного берега озера Presba на западный и обратно. Лишь впоследствии наладилось сообщение на барках через пролив, отделяющий большое озеро Presba от малого.

Вдоль фронта дивизии была установлена голубиная почта. С наступлением темного времени и осенних бурь на озере Presba, в период которых воем ветра и всплеском волн заглушался всякий шум на воде, значительно облегчались всякого рода неожиданные нападения на берега.

Ввиду этого в октябре месяце штабом дивизии был возбужден вопрос о предоставлении в распоряжение дивизии французской прожекторной части. Сначала в удовлетворении этой просьбы было отказано, и только в ноябре дивизия получила два прожектора, установленные в деревнях Konsko и Stenja.

В таком приблизительно положении (не считая мелких внутренних перемещений) дивизия простояла до начала января 18-го года, когда возник вопрос об окончательном выводе из боевых линий русских войск на Македонском фронте, ввиду той позиции, которую заняло в вопросе войны утвердившееся к тому времени в России большевистское правительство.

Что касается неприятеля, то ко времени прибытия нашей дивизии в указанный выше сектор, он состоял из германцев, австрийцев, болгар и турок, причем силы его исчислялись на участке к востоку от озера Presba – в пять батальонов и в междуозерном районе – в десять батальонов.

Противник временами вел себя вызывающе. Кроме того, необходимо еще иметь в виду, что вверенный 2-й русской дивизии участок позиции являлся крайним левофланговым, если не считать небольших французских отрядов, выдвинутых из Koritza к реке Devoli. Так как связь с итальянцами, оперировавшими со стороны Валлоны, далеко не могла считаться упроченной, то естественно, что при таких условиях левый открытый фланг представлял известную угрозу. Таким образом, участок 2-й особой русской дивизии, перерезанный к тому же озерами, никак не мог считаться «спокойным районом», как его характеризовал генерал Саррайль!

Действительность подтверждала этот вывод. Уже в ночь с 8 на 9 августа участок к западу от озера Presba, занятый 7-м особым полком, подвергся неприятельскому нападению. С 8 часов 50 минут вечера до 3 часов 40 минут ночи шла усиленная перестрелка ружейная и пулеметная, сопровождавшаяся громом неприятельских артиллерийских орудий. Затем последовала атака пехоты, силами до батальона. Противник успел ворваться в окопы 9-й роты 7-го особого полка, но затем был из них выброшен. В остальной части сектора наступление было остановлено нашим огнем.

Потери 7-го полка не были значительны – всего несколько убитых и раненых, но потому, что большинство ручных гранат, бросавшихся неприятелем, не взрывались.

В ночь на 16 и 17 августа – новые безуспешные попытки неприятеля проникнуть в наши траншеи. Противник, очевидно, заметил происшедшую смену частей на нашем фронте.

Эти ночные попытки вынуждали людей бодрствовать и выполнять ряд работ не только по восстановлению разрушенных артиллерией построек, но и по дальнейшему их усиленно.

22 августа командующий дивизией генерал Тарбеев отдал особый приказ, устанавливавший жизнь и распорядок дивизии на позиции. Было приказано: сделать повсюду русские надписи и поставить соответствующие указатели, чтобы легче было ориентироваться в лабиринте укреплений; обратить особое внимание на маскировку укреплений, для скрытия их от наблюдений сверху; упорядочить рубку леса, чтобы не нарушать маскировки местности; очистить траншеи от валявшихся в них патронов и гильз; заняться переводом на русский язык планов и схем, оставленных предшественниками, причем названия местных предметов, данные французами, должны были быть сохранены и впредь.