Русские народные песни - [62]

Растопись, растопись, золотая цепь!

Ты умри, умри, злая мачеха!

Ты восстань, восстань, родна матушка!»

Мордовцева и Костомаров, стр. 62, № 12.

158. «Ах, спасибо-то ему, мому синему кувшину...»

Ах, спасибо-то ему,

Мому синему кувшину,

        Ах, что кувшину!

Расколол он, растащил

Что мою тоску-кручину,

        Ах, что кручину!

У меня ли, молодца,

Братцы, дома нездорово,

        Ах, нездорово!

У меня ли, молодца,

Братцы, жена умирает,

        Ах, умирает!

Ты умри же, ты умри,

Умри, постылая, поскорее,

        Ах, поскорее!

Я возьму ли, я возьму

Себе жену молодую,

        Ах, молодую!

Малым детушкам своим

Возьму мачеху лихую,

        Ах, что лихую!

Я ль срублю ли, я ль срублю

Себе горенку новую,

        Ах, что новую!

Малы детушки мои

В нову горенку не ходят,

        Ах, что не ходят!

Новой горницы моей

Малы детушки не топчут,

        Ах, что не топчут!

Злую мачеху свою,

Злую мачеху не любят,

        Ах, что не любят!

Ты сгори же, ты сгори,

Сгори, горенка новая,

        Ах, что новая!

Ты умри же, ты умри,

Умри, мачеха лихая,

        Ах, что лихая!

Уж ты встань же, ты проснись,

Проснись, матушка родная,

        Ах, что родная!..

Агренев-Славянский, стр. 60–61, Калужская губ.

159. «Сосенка, сосенушка, зеленая, кудрявая!..»

Сосенка, сосенушка,

Зеленая, кудрявая!

Как тебе не стошнится,

Во сыром бору стоючи,

На сырой дуб глядючи?

Молодая молодушка,

Как тебе не взгрустнется,

За худым мужем живучи,

На хорошего глядючи?..

Пойду во зеленый сад,

Нащиплю хмелю ярого;

Накурю зелена вина,

Наварю пива пьяного,

Напою мужа хмельного;

Положу середи двора —

Середи двора, на погребе.

Обложу его соломою,

Соломою гречишною;

Зажгу его лучиною,

Лучиною сосновою.

Побегу я на улицу,

Закричу громким голосом:

«Ой, люди вы добрые,

Соседи приближные!

Не слыхали ль, как гром гремел,

Не видали ль — молния была?

Моего мужа гром убил,

Моего молонья сожгла,

А я откатилася,

Рукавом защитилася…»

Кохановская, 1, стр. 126.

160. «Уж ты, зимушка, да ты, зима холодная...»

        Уж ты, зимушка,

Да ты, зима холодная,

        Зимушка морозлива,

Не морозь меня, доброго молодца.

        Как жена с мужем,

Она не ладом жила,

        Да женка не в согласьице.

За любовь его

        Да жена распотешила:

В зеленом саду

        Она мужа повесила;

Повесивши мужа,

        Она ко двору пошла,

Пришла ко двору,

        Села на скамьюшку,

Села на скамьюшку —

        Да горько заплакала:

«Разнесчастна жисть —

        С чужим мужем жить;

При муже жена

        Славная госпожа;

Без мужа жена —

        Да горькая сирота…

Пойду в зелен сад,

        Стану домой звать:

„Пойди, муж, домой,

        Расхороший мой!“

Муж да нейдет,

        До женки ответу не дает.

„Ты чего, мой муж,

        Распрогневался?

Сладких яблоков

        Ты, муж, накушался,

Песен соловья

        Да ты ли, муж, наслушался…“»

Истомин и Дютш, стр. 208–209, № 37.

161. «На заре было, на зорюшке...»

На заре было, на зорюшке,

На восходе красна солнышка,

На закате светла месяца,

Как жена мужа потеряла,

Вострым ножичком зарезала,

Во студеный погреб бросила,

Желтым песком призасыпала,

Дубовой доской захлопнула,

Правой рученькой защелкнула;

Сама вошла в нову горницу,

Набелилась, нарумянилась,

Сама села под окошечко.

Прилетали к ней два голубя,

Два голубя да два сокола;

То — его братцы родимые;

Они стали ее спрашивать:

«Ты, невестушка, голубушка!

Ты скажи нам, где наш брат родной?»

«Ваш-ат брат пошел коня поить», —

«Не обманывай, невестушка!

Его смур кафтан на жердочке,

Его конь-ат во конюшенке,

Пухова шляпа на стопочке». —

«Ваш брат пошел во чисто поле,

За куницами, за лисицами!» —

«Не обманывай, невестушка,

Наша белая лебедушка!

Что у тебя это за кровь в сенях?» —

«Деверья мои любезные!

Я белую рыбицу чистила…

Деверья мои любезные!

Вы вяжите мне белы руки!

Я брата вашего потеряла:

Вострым ножичком зарезала,

Во студеный погреб бросила,

Желтым песком приусыпала,

Дубовой доской захлопнула,

Правой рученькой защелкнула».

Киреевский, 1917, стр. 96, № 1509, Московская губ.

162. «Ветры мои, ветры, вы, буйные ветры!..»

Ветры мои, ветры, вы, буйные ветры!

Не можете ли, ветры, горы раскачати?

Гусли мои, гусли, звончатые гусли!

Не можете ли вы, гусли, вдову взвеселити?

У меня, у вдовушки, четыре кручины,

Четыре кручины да пятое горе,

Да пятое горе — что нет его боле!

Первая кручина — нет ни дров, ни лучины,

Другая кручина — нет хлеба, ни соли,

Третья кручина — молода овдовела,

Четверта кручина — малых детушек много,

А пятое горе — нет хозяина в доме.

Я посею горе во чистом поле:

Ты взойди, мое горе, черной чернобылью,

Черной чернобылью — горькою полынью.

Мордовцева и Костомаров, стр. 110, № 32.

163. «Ой, и всплакнула вдовушка, вдова молодая...»

Ой, и всплакнула вдовушка,

        Вдова молодая,

Глядючи на высокие хоромы:

«Вы, хоромы мои, хоромушки,

        Высоки ль мои терёмы!

Ой, и что ж вам, хоромушкам,

        Да хозяина нету?

А моим ли милым детушкам

        Нету батюшки родного;

А и мне ли, молодой вдове,

        Нету милого дружочка!»

Что озвался холостой,

        Холостой, не женатый:

«Ты не плачь, не плачь, вдовушка,

        Вдова молодая!

Как и я твоим хоромушкам

        Да хозяином буду;

А твоим малым детушкам

        Буду батюшкой родимым;

А тебе, молодой вдове,

        Буду миленьким дружочком», —

«Что не быть, не быть калинушке