Русские народные песни - [61]

«Подь, подь, невестка, не бойся ничего:

Спит твой муж, не пробудится».

Я, млада-младешенька, во горенку вошла;

Прялочку под лавочку, башмачки под кровать,

И я скок на кровать.

Стал мой угрюмый пробуждаться:

«Ты, душечка жена, не теперь ли пришла?» —

«Ты, старый черт, не бредишь ли?

Седая борода, не во сне ли говоришь?

Я хочу вставать, хочу горенку топить,

Хочу щи и кашу варить,

Тебя, старого, кормить!» —

«Спасибо, ты, жена, не забыла ты меня!»

«Как тебя забыть, коли нельзя избыть,

Коли нельзя избыть, коли черт накачал!»

Н. И. Новиков, «Новое и полное собрание российских песен», ч. IV, М. 1781, стр. 92.

154. «Я малешенек у матушки родился...»

Я малешенек у матушки родился,

Я глупешенек у матушки женился,

Ой, люли, люли, мальчик я родился.

Я привел себе жену молодую,

Словно ягодку ее боровую.

Повела меня жена к тестю в гости,

Привела меня жена к березовой роще,

Привязала меня жена к белой березе,

А сама-то и пошла, сама загуляла,

Ровно девять-то денечков ко мне не бывала,

На десятый-то денечек пришла, приходила,

Что такие ли речи она говорила:

«Хорошо ли те, негодный, в пиру пировати?» —

«Государыня жена, мне уж не до пиру!

Соловьюшки головушку всеё расклевали,

Комарики-сударики ножки обточили». —

«Уж будешь ли, негодный, поить меня квасом?» —

«Государыня жена, буду я сытою,

Что сытою, что сытою, сладкой медовою». —

«Уж и станешь ли, негодный, кормить меня хлебом?» —

«Государыня жена, стану калачами». —

«Уж и станешь ли, негодный, пускать меня в гости?» —

«Государыня жена, — поди хоть и вовсе!»

Шейн, стр. 229–230, № 861, Тульская губ.

155. «Вы раздайтесь, разодвиньтесь, добрые люди...»

Вы раздайтесь, разодвиньтесь, добрые люди,

Уж вы дайте же мне, младеньке, погуляти,

Мне лазоревых цветов сорывати,

Мне шелковые травы да потоптати,

Пока батюшка-сударь замуж не выдал

За того ли за детину, за невежу!..

На кабак идет невежа — тужит-плачет,

С кабака идет невежа — свищет-гаркат,

К широку двору подходит — восклицает:

«Уж как дома ли жена да молодая?

Отворяла бы широкие ворота!»

А как я ли, молоденька, тороплива:

Поскорешеньку с постелюшки вставала,

На босу ногу башмачки надевала,

Я двором-то бежала, поспешала,

Я покрепче ворота запирала,

Посмелее со невежей говорила:

«Ты ночуй, ночуй, невежа, за вороты!

Вот те мягкая перина — белая пороша,

Шитый браный положок — часты звезды,

А высокое изголовье — подворотня,

Соболино одеяло-лютые морозы!

Каково тебе, невежа, за вороты,

Таково мне, молоденьке, за тобою,

За твоею за удалой головою!»

«Отечественные записки», 1858, № 1.

156. «Ах ты, молодость, моя молодость, не видал я тебя, когда ты прошла...»

Ах ты, молодость, моя молодость,

Не видал я тебя, когда ты прошла,

Когда ты прошла, когда миновалася!

Живучи с женой не с корыстною,

Не продать мне жену, не променять ее

Что ни братцу, ни товарищу.

Я пойду ли сам крутым бережком,

Я найму ль себе новых плотничков,

Новых плотничков, корабельщиков,

Я сострою нов тесов корабль

О двенадцати тонких парусах,

Тонких, белыих, полотняныих.

Я спущу ли корабль на сине море,

Посажу ли жену свою, барыню,

Отпущу ли жену в свою сторону;

А я сам пойду на круту гору,

Посмотрю ли я на сине море —

А уж корабль бежит, как сокол летит,

А жена-то сидит, точно боярыня.

Уж я вскрикну ли громким голосом:

«Воротись, жена, моя боярыня,

А мы будем жить лучше прежнего,

А я буду любить лучше старого!» —

«Не обманывай ты, распостылый муж:

Что не греть солнцу зимой против летнего,

Не светить месяцу летом против зимнего,

Не любить тебе меня пуще прежнего!»

Киреевский, 1929, стр. 232, № 2549, Нижегородская губ.

157. «На степи-то, степи, на Саратовской...»

На степи-то, степи, на Саратовской,

На другой-то степи, на Камышинской,

У лесика было у дремучего,

У ключа было у текучего,

У колодца у студеного,

Млад донской казак коня поил,

Коня черного, возбоченого;

Не коня-то он поил — он жену журил,

Он жену журил — погубить хотел.

Как жена-то мужу взмолилася,

Во резвы ноженьки поклонилася:

«Уж ты, муж мой, млад донской казак!

Не губи ты меня рано с вечера,

Погуби ты меня со полуночи,

Когда детушки спать полягутся,

Шабры ближние припокоются!»

Просыпалися малы детушки,

Хватилися они родной матушки:

«Ты скажи, скажи, родный батюшка,

Где девалася наша матушка?» —

«Ваша матушка в новой горнице,

Она белится и румянится,

В цветно платье наряжается,

В божью церковь собирается».

Пошли детушки во божью церковь,

А и всех людей они видели,

Ихней матушки там нет как нет.

«Ох ты, батюшка, ты, родимый наш!

Ты куда девал нашу матушку?» —

«Ваша матушка во сыром бору,

Во сыром бору берет ягодки!»

Как пошли малы детушки во сырой бор,

А и всех людей они видели.

Берут ягодки, берут красные,

Ихней матушки все нет как нет.

Как расплакались малы детушки,

Как ударились об сыру землю,

Завопили громким голосом:

«Не обманывай нас, родный батюшка,

Наша матушка во темном лесу,

Во темном лесу под колодою,

Под колодою под дубовою.

Уж и бог тебе судья, родный батюшка,

Ты убил, убил нашу матушку!» —

«Вы не плачьте, малые детушки!

Я сострою вам нову горницу,

Я складу вам муравлену печь,

Я собью вам дубовую дверь,

Я солью вам золотую цепь,

Я возьму вам молодую мать!» —

«Загорись, загорись нова горница!

Развались, развались муравлена печь!

Расколись, расколись, дубовая дверь!