Русские народные песни - [46]

Ясны очи помутилися,

Белы руки опустилися.

Не стрела сердце поранила,

Не змея его ужалила,

Красна девица промолвила:

«Ты прости, прости, мой милый друг,

Ты прости, душа отецкий сын,

Ввечеру меня помолвили,

Завтра будут поезжалые;

Повезут ли ко божьей церкви,

Я достануся иному, друг,

И верна буду по смерть мою».

Чулков, ч. III, стр. 580, № 66.

56. «Дорогая моя, хорошая...»

«Дорогая моя, хорошая,

Ты душа ль моя, красна девица,

Моя прежняя полюбовница,

Не сиди, мой свет, долго с вечера,

И не жги свечи воска ярого,

Ты не жди меня до бела света;

Я задумал, мой свет, женитися,

Я заехал к тебе проститися;

За любовь твою поклонитися».

Залилась девка горючьми слезьми,

Во слезах сама слово молвила:

«Разменяемся ж мы подарками;

Ты отдай, отдай мой золот перстень,

Ты возьми, возьми свой булатный нож,

Со которым ты ко мне езжал,

Ты пронзи, пронзи мою белу грудь,

Распори мое ретиво сердце». —

«Ты не плачь, не плачь, красна девица,

Не печалься ты, душа моя.

Я ходить буду чаще прежнего,

Я любить стану милей старого».

Прослезилась тут красна девица,

Во печали сама промолвила:

«Как не греть солнцу жарче летнего,

Не любить другу милей прежнего.

Ин женись, женись, добрый молодец,

Ин женись, женись, душа моя.

Об одном тебя прошу, бедная,

Не поставь себе в похваление,

А моей чести в повреждение,

Для меня, что ты долго холостой был».

Чулков, ч. I, стр. 196–197, № 157.

57. «Не спится мне, красной девушке, не спится...»

Не спится мне, красной девушке, не спится,

Подушечка в головушках вертится,

Соболино одеялице не греет!

Я сама себя, красная девушка, сгубила,

Что холостого добра молодца полюбила:

Задумал мой любезный жениться.

Наряжусь же я, сиротинушка, в черно платье,

Пойду, пойду ко милу другу на свадьбу,

А я сяду против милого на скамейке.

Частехонько мой милый друг взглядает,

Тяжелехонько душа моя вздыхает…

«Напойте ж вы сиротинушку, накормите,

Со двора же вы сиротинушку проводите,

Собаками сиротинушку не стравите!»

Кохановская, 1, стр. 103.

58. «Ой, по улице туман расстилался...»

Ой, по улице туман расстилался,

Ой, по широкой туман расстилался;

Во тумане сырого дуба не видно.

Я под тем дубцом с добрым молодцем стояла;

Про жилое, про былое говорила —

Про единое словечко позабыла.

Позабыла сказать другу: «Не женися!

Хоть женися, душа моя, не ошибися.

Не женися, мой милый друг, на удовке.

У вдовушки обычай не девичий:

Постелюшку стелет, сама плачет;

Изголовье воскладает — возрыдает,

Слово прежнего друга поминает:

„Ой, и свет мое прежнее ладо!

Я которого допрежь его любила,

Со правой руки колечко подарила“».

Кохановская, 1, стр. 109.

59. «Уж вечор-то я, добрый молодец...»

Уж вечор-то я, добрый молодец,

У любушки был.

Сказала мне любушка

Нерадостну весть,

Нерадостну весточку:

«Мил, отстать надо!

Отстань, отстань, миленький,

Отстань, вольный свет!

Женись, женись, миленький,

Женись, вольный свет!

Возьми, возьми, миленький,

Кого я велю:

Возьми, возьми, миленький,

У вдовиньки дочь:

У вдовиньки доченька,

Дочь Авдотьюшка.

Вспомни, вспомни, миленький,

Про прежню любовь:

Как мы с тобой, миленький,

Совыкалися,

Под белой березою

Расставалися.

На этом-то местечке

Трава ль не растет;

Растет, растет травонька,

Все цветы цветут,

Цветут, цветут цветики,

Все алеются,

Зеленая травонька

Зеленеется.

У мово дружка милого

Кудри в три ряда,

В три ряда кудерушки

По плечам лежат,

По плечам кудерушки, —

Жениться велят!

Женись, женись, миленький,

Женись, вольный свет!»

Киреевский, 1929, стр. 244–245, № 2595.

60. «Говорила я дружку милому...»

Говорила я дружку милому,

Слезно, жалобно дружка милого я просила:

«Не женись, мой мил сердечный друг, не женися,

Покуль я живу, ныне, красная девица, замуж не вышла».

Не послушался меня миленький, сердечный друг, женился, —

Не на душечке на красной на девице,

Что на горькой ли на злосчастной на вдовице.

Он зажег, зажег мою душечку,

Заронил, спустил искру с пламенем в мое сердце.

«Затем полно же, моя душечка, тужить, плакать!

Тебе сколько ни плакати, будет перестати:

Не наполнить будет синя моря слезами,

Не насеять будет чиста поля тоской, кручиной,

Не утешить будет мила дружка словами».

Красна девица по бережку ходит, гуляет,

Она с камешка на камешек, девка, ступает,

Она камешек о камешек щелкает.

Не во всяком сером камешке есть огонь, искра,

Не во всяком добром молодце есть суща правда.

Киреевский, 1917, стр. 19, № 1245, Архангельская губ.

61. «Ты не пой, не пой, соловьюшко, не пой рано весной...»

Ты не пой, не пой, соловьюшко, не пой рано весной,

Не давай-то мне надзолушки, сердцу моему:

И так мое сердечушко изныло во мне.

Из-под бережка, из-под крутого вода не течет,

Из-под камушка, из-под белого, вода ключом бьет,

За реченькой за быстрою зелен сад растет;

Во этом ли во садике сирень цветет,

Несозрелую, непоспелую нельзя заломать,

Не сосватавшись, красну девицу нельзя замуж взять.

Я повыгляжу да повысмотрю — я тогда возьму…

С того крыльца ведут к венцу красну девицу,

Один ведет за рученьку, другой за другую,

Третий стоит, слезы ронит: любил, да не взял.

Досталася сударушка другому, не мне.

«Красавица-забавница, простимся со мной». —

«Я рада бы простилась — кони не стоят,

Извощички коломенски не смогут держать». —

«Красавица-забавница, взгляни на меня». —

«Я рада бы взглянула бы — глаза не глядят».