Русские и украинцы. Братья по вере и крови - [33]

Выбивать турок из новой крепости Азова пришлось внуку царя Михаила Петру Алексеевичу и правнучке Анне Иоанновне.

Глава 7. Казаки между Краковом, Стамбулом и Москвой

Начиная главу, я сразу хочу поставить все точки над «і». Подробное повествование о войнах Богдана Хмельницкого и последовавшей за ними Руине (так называли украинскую свару претендентов на гетманскую булаву) достойно многотомной монографии. Ну а главное, выходит за рамки нашего рассказа. Посему я всех интересующихся отправляю к трудам Соловьева, Грушевского и др. Ну а тем, кому понравилась эта книга — к моим монографиям: «Давний спор славян: Россия, Польша, Литва», «Запорожцы — русские рыцари. История запорожского войска», «Тайная история Украины», «Украина. Противостояние регионов», «Как Малая Русь стала Польской окраиной».

Замечу, что «Тайная история Украины» в 2010 г. была запрещена СБУ при президенте Ющенко.

Здесь же я уточню лишь ряд деталей. В течение второй половины XVI — первой половины XVII века в Малороссии с интервалами в 5—10 лет вспыхивали казацкие восстания. Начинались они одинаково. Вот, служит пушкарем в частной армии польского магната казак Северин Наливайко. И вдруг он узнает, что луг его отца захвачен польским шляхтичем, который к тому же приказал забить старика Наливайко насмерть палками. Следствием становится казацкая война 1595–1596 гг. под руководством Северина Наливайко и т. д.

Нетрудно сообразить, что казацкая старшина (феодалы средней руки) и казачество (смесь профессиональных наемников и мелких феодалов) не ладили с польскими магнатами и королем. Основных причин конфликтов было несколько. Польские короли желали использовать казачество лишь в качестве наемников, то есть чтобы те воевали только по приказу из Кракова, и при этом еще не платить казакам или отделываться грошами. Казаки же предпочитали воевать постоянно, а цели походов выбирать самостоятельно.

Вторым поводом для конфликтов была агрессия католической церкви и ее пособников — униатов.

Главной же причиной конфликтов являлась собственность — маетности, пасеки, леса и хлопы.

В начале 20-х годов XVII века католики усилили гонения на православную церковь. Так, вожди киевских униатов войт[89] Федор Ходька и мещанин Сазон сделали попытку насильственно опечатать православные церкви в Киеве.

Митрополит Иов Борецкий немедленно отправил жалобу в Запорожскую Сечь гетману Коленику Андрееву. Тот прислал отряд казаков во главе с полковниками Якимом Чигринцом и Антоном Лазаренко. По дороге к ним присоединились многие казаки и крестьяне. В начале января 1625 г. (после Крещения) полковники вступили в Киев и распечатали церкви. Войт Ходька и несколько десятков униатов были схвачены и заключены в темницу.

Иов Борецкий прекрасно понимал, что расправившиеся с униатами запорожцы не смогут защитить его и паству от коронного войска, и обратился за помощью к царю. Вот как излагает это дело историк С.М. Соловьев: «В феврале 1625 года приехал в Москву от киевского митрополита луцкий епископ Исакий с просьбою, чтоб государь взял Малороссию под свою высокую руку и простил козакам их вины. Бояре отвечали Исакию: „Как видно из твоих речей, мысль эта в самих вас еще не утвердилась, укрепленья об этом между вами еще нет; про козаков ты сказал, что их столько не будет, чтоб стоять против поляков одним без помощи, и говоришь, что теперь Запорожское Войско идет на весну морем на турок: так теперь царскому величеству этого дела начать нельзя. А если вперед вам от поляков в вере будет утеснение, а у вас против них будет соединение и укрепление, тогда вы царскому величеству и святейшему патриарху дайте знать; тогда царское величество и святейший патриарх будут о том мыслить, как бы православную веру и церкви божии и вас всех от еретиков в изьбавленьи видеть“.

Исакий отвечал: „У нас та мысль крепка, мы все царской милости рады и под государевою рукою быть хотим, об этом советоваться между собою будем, а теперь боимся, если поляки на нас наступят скоро, то нам кроме государской милости деться некуда. Если митрополит, епископы и Войско Запорожское прибегнут к царской милости и поедут на государево имя, то государь их пожаловал бы, отринуть не велел, а им кроме государя деться негде“»[90].

Как видим, московское правительство теоретически было не прочь принять в подданство Малороссию, но при этом не желало затевать большую войну с Речью Посполитой.

Любопытно, что одновременно с демаршем Борецкого принять казаков в подданство царя Михаила попросил… шведский король Густав Адольф, воевавший с Сигизмундом IIІ. В Москву прибыло шведское посольство с грамотой, где выражалось пожелание, «чтоб царское величество послал к запорожским казакам свое повеление и отвел бы их от польской короны».

На это в Москве ответили, что «этого сделать никак нельзя, потому что запорожские казаки люди польского короля, а не московского государя, а между королем и государем заключено перемирие». Но Густав Адольф на этом не остановился и в 1626 г. прислал в Москву новых послов с просьбой пропустить их в Белую Русь и Запорожье. Король вел войну против Польши и хотел вовлечь в это дело и Москву, а главным образом — запорожских казаков. Но в Москве снова дали отрицательный ответ все на том же основании, что «в перемирные лета сделать этого (пропустить послов и встать против Польши) нельзя, потому что это будет крестному целованию преступление и на душу грех»