Русские цари - [37]

Если первым самозванцем называют Григория Отрепьева, и судьба его до того, как он стал претендовать на престол, более или менее известна, то о втором мы этого с точностью сказать не можем. О втором Дмитрии-самозванце современники говорили разное: одни называли его дьячком, другие — царским дьяком. Автор «Летописи о многих мятежах…» говорил, что это был человек, никем не знаемый, и пришел он неизвестно откуда. С. И. Шаховской так же пространно называл его как «некоего мятежника». Никто из современников не мог точно сказать, кто это был на самом деле. Летописец сообщал, что «он был не служивых людей сын, но попова рода, потому что он службу церковную всю добре изучил и знал».

В отличие от Лжедмитрия I, у которого современники отмечали такие положительные стороны, как образованность, смелость, острота ума, Лжедмитрий II оценивался только отрицательно, ни у кого он не вызывал ни малейшей симпатии. Он заслужил только эпитет «дикого вора тушинского». Но, как и первого самозванца, «вора» также принимали за истинного царя, люди верили ему. Где бы он ни появлялся со своими отрядами, народ сначала радостно принимал его, звонил в колокола, чествовал его как царя и готов был служить ему.

Однако не все искренне признали «Тушинского вора» за царя Дмитрия. На севере, в том крае, где менее всего отзывались события Смуты, где еще не знали, что за человек был «вор», где доверия и особой любви к Шуйскому не питали, там на «вора» смотрели не как на разбойника, а как на человека, ищущего престола, быть может, и настоящего царевича. Часто его признавали при первом появлении, но тотчас же убеждались, что эти отряды не «царево войско», а разбойничий сброд.

Лжедмитрий II со своими приверженцами подошел к Москве и стал лагерем в Тушине. Там он создал своего рода параллельное правительство с Боярской думой, приказами и даже своим патриархом, которым стал митрополит Ростовский Филарет, в миру Федор Никитич Романов. Туда же, в Тушино прибыла и «царица» Марина, жена первого Лжедмитрия, которая узнала в «Тушинском воре» своего спасшегося мужа.

Ошеломляет нравственное падение народа во время царствования Василия Ивановича. Когда Лжедмитрий II стоял лагерем в Тушино, то москвичи служили попеременно обоим государям. Они то ходили в Тушино за разными подачками, чинами и «деревнишками», то возвращались в Москву и, сохраняя тушинское жалование, ждали награды от Шуйского за то, что «отстали от измены».

На серьезное сопротивление тушинцы натолкнулись, когда решили взять Троице-Сергиев монастырь, осада его затянулась почти на восемь месяцев. Это дало возможность Василию Шуйскому перегруппировать силы. В Новгород он послал молодого и талантливого воеводу, своего племянника Михаила Васильевича Скопина-Шуйского. Собрав в северных городах ополчение из дворян, крестьян, посадских людей и купцов, а также получив от шведов пятитысячное наемное войско, согласно заключенному ранее договору, Скопин двинулся на тушинцев и разгромил их. Лжедмитрий II бежал, покинутый поляками, в Калугу и вскоре был убит своими сторонниками в декабре 1610 г.

Главной заслугой Скопина-Шуйского стало освобождение Москвы от блокады тушинских войск. Этим деянием он приобрел исключительную популярность в народе. Столичное население устроило торжественную встречу полководцу и его армии 12 марта 1610 г. В Скопине-Шуйском народ видел преемника царю Василию, не пользовавшемуся народной любовью. Но через месяц князь Михаил при неясных обстоятельствах скончался. Известно, что он почувствовал недомогание на крестинах князя И. М. Воротынского. Как сообщали современники, во время пира он почувствовал дурноту и «из носа у него хлынула кровь». Две недели он мучительно умирал, а развязка наступила 23 апреля 1610 г.

В народном фольклоре, посвященном событиям Смутного времени, отразилась скорбь широких слоев населения по поводу безвременной кончины прославленного полководца, который пригодился бы стране в годину суровых испытаний.

Скоропостижная смерть молодого воеводы посеяла сомнения в народе. В частности, распространилось мнение, что Скопин-Шуйский был отравлен своими родными, князьями Шуйскими во главе с самим царем Василием, боявшимся потерять престол. Отравительницей считали княгиню Екатерину Скуратову-Шуйскую, жену Дмитрия, брата царя Василия. Однако никто не знал в точности, умер ли народный герой от яду или «на перепитии».

Низложение

Тем временем вступление шведских войск в русские пределы дало повод польскому королю Сигизмунду III, находящемуся в состоянии войны со Швецией, начать войну против России. 19 сентября 1609 г. коронное войско Льва Сапеги подошло к Смоленску. Через несколько дней туда прибыл и сам король. Началась героическая оборона Смоленска, продлившаяся почти два года и надолго задержавшая польские коронные войска. Василий Шуйский послал войско на выручку Смоленску. 24 июня 1610 года у села Клушино русская армия под командованием бездарного брата царя Дмитрия Шуйского потерпела сокрушительное поражение от войск польского гетмана Жолкевского. Этот исход стал шоком для русского общества, настроение близкой победы сменилось ожиданием грядущей гибели. Современники взывали в своих произведениях к патриотическим чувствам народа, настраивая широкие массы на продолжение борьбы.