Русские цари - [23]

Царь Федор Иванович не оставил никакого письменного завещания. Возникли различные версии насчет его последней воли. К примеру, иностранец Конрад Бусов писал, что царица Ирина убеждала мужа вручить скипетр ее брату, Борису Годунову, но царь предложил скипетр старшему из своих двоюродных братьев, Федору Никитичу Романову. По версии русского летописца, на вопрос патриарха «кому царство, нас сирот и свою царицу приказываешь?» Федор ответил: «Во всем царстве и в вас волен Вог: как ему угодно, так и будет; и в царице моей Бог волен, как ей жить, и об этом у нас улажено». По версии патриарха Иова, царь вручил скипетр своей супруге. По другой же версии Федор наказал Ирине «принять иноческий образ» и закончить жизнь в монастыре. Не исключено, что Федор вообще ничего не сказал перед смертью.

Сразу же после смерти Федора началась упорная борьба между претендентами за обладание высоким троном государя. Одним из претендентов на трон был Симеон Бекбулатович. Дело в том, что еще в октябре 1575 г. царь Иван Грозный устроил очередной фарс — отрекся от престола, а на трон посадил крещеного татарина Симеона Бекбулатовича, потомка касимовских ханов. Его «правление» продолжалось 11 месяцев, после чего Иван учинил Симеона великим князем тверским. После этого Симеон не играл никакой роли в жизни Московского государства. Тем не менее, он нашел поддержку среди ряда бояр и князей. Дело в том, что именно ничтожество Симеона было привлекательно для некоторых князей и выходцев из старомосковского боярства.

Большие шансы имел Федор Никитич Романов. В конце января 1598 г. из донесений литовских лазутчиков следовало, что из всех претендентов больше всего сторонников у Федора Романова, как двоюродного брата по матери царя Федора Ивановича, якобы все воеводы и думные бояре согласны избрать его.

Несколько меньшими шансами обладал глава Боярской думы князь Федор Иванович Мстиславский, хотя в его жилах текла кровь литовских князей и он приходился праправнуком Ивану III.

На шапку Мономаха претендовал и Борис Годунов, но за него стояли «меньшие бояре» (дети боярские, т. е. провинциальное дворянство), стрельцы и чернь.

Борис первоначально попытался закрепить трон за царицей Ириной. Под давлением патриарха Иова и чтобы не вызвать кризиса власти, Боярская дума присягнула царице Ирине. Сразу же после смерти мужа Ирина издала закон о всеобщей амнистии, повелев без промедления выпустить из тюрем всех опальных изменников, татей, разбойников и прочих заключенных.

Патриарх Иов разослал по всем епархиям приказ целовать крест царице. В тексте присяги содержалась клятва верности патриарху Иову, православной вере, царице Ирине, правителю Борису Годунову и его детям. Такая формулировка не могла не вызвать недоумения у части населения.

Однако уже чрез неделю после смерти мужа, 15 января 1598 г. царица Ирина покидает Кремль и отправляется в Новодевичий монастырь, где принимает постриг под именем инокини Александры. Тем не менее она продолжала скреплять печатью все царские указы, изменив только подпись на «царицу инокиню Александру».

Как уже говорилось, большинство служилого дворянства и гражданской администрации было на стороне Годунова. К тому же главой стрелецких приказов был троюродный брат Бориса Иван Васильевич Годунов. От Бориса зависело назначение дворянина на службу, присвоение очередного звания, пожалование поместьями и вотчинами. Многие были обязаны ему своим выдвижением и поэтому опасались перемен. На стороне Бориса был и патриарх Иов, всецело обязанный правителю своим избранием на патриарший престол.

Однако оппозиция Борису была достаточно сильной. Она состояла из титулованной и старомосковской знати, небольшого числа представителей администрации во главе с дьяками Щелкаловыми и части московского духовенства, недовольной Новым. За представителями знатных родов стояли их дворяне, боевые холопы и различная челядь. Оппозиция привлекала в свои ряды чернь, распространяя различные слухи, компрометирующие Годунова, как, к примеру, слух об отравлении царя Федора.

Романовы считали свои позиции прочными и не побоялись первыми выступить с нападками на правителя. Однако борьба за власть расколола Боярскую думу. Забыв старые обиды, Богдан Бельский вместе с Федором Ивановичем Мстиславским, при поддержке Романовых, выступили с предложением посадить на трон «царя» Симеона Бегбулатовича. Но эта кандидатура была более чем спорной, и от нее пришлось отказаться. Себя же Федор Никитич Романов предложить не рискнул, а других кандидатов попросту не было.

По столице быстро распространялись слухи, порочащие репутацию правителя Бориса Годунова. Борис Годунов — первый в отечественной истории выборный царь. Поэтому многие из современников так и не смогли его принять как законного государя. Большинство публицистов считали его восшествие на престол незаконным. Большинство, но не все. Так, С. И. Шаховской писал, что сам Бог решил царский венец передать Борису и называл его при этом «прославленным государем». А патриарх Иов в своей повести описывал эпизод, когда в честь победы над крымскими татарами царь Федор Иванович наградил Бориса Годунова золотой цепью, которую носил сам как знак своей царской власти. Это была заслуженная награда за победу, но, со слов патриарха, это еще и предвещало, «что он после смерти царя будет преемником всего царского достояния, держателем скипетра и правителем превеликого Российского царства; потом, спустя немногие годы, божьим промыслом царское пророчество исполнилось». В целом повесть патриарха Иова изобилует похвалами в адрес Бориса, автор называл его «достохвальным и мудрым правителем», и в «ратном деле весьма сведущим», и «прекрасным», и «храбростью украшенным» и т. п. Но при этом он ни разу не упоминает о смерти царевича Дмитрия и заканчивает свою повесть смертью царя Федора. Патриарх Иов не писал и об избрании Бориса на царство, а в конце своего труда сообщает, что Московское государство осиротело без благородных отпрысков корня Рюриковичей, и что настало теперь время «слез и плача», «без царя мы разорены и осиротели, мы словно овцы, не имеющие пастыря». Патриарх Иов, таким способом, очень тонко обходил стороной вопрос об избрании Бориса, лишь кое-где в повести намекая на то, что Годунов стал царем, и что на это была воля Бога и последнего царя из рода Рюриковичей.