Русские цари - [75]

В результате кризиса престолонаследия, вызванного внезапной смертью Петра II, Анна смогла взойти на русский престол. Это вошло в историю 18 в., богатого кризисными ситуациями, как одна из самых драматических глав.

Переход власти от Петра II к Анне, после почти месячного междуцарствия (с 18 января по 15 февраля 1730 г.), оказался проблематичным не только потому, что пятнадцатилетний Петр II не назначил наследника. Дело осложнялось тем, что со смертью внука Петра I пресеклась династия Романовых по мужской линии. Ввиду отсутствия прямого наследника ситуация была настолько неясна, что амбициозная семья Долгоруких, под влиянием которой находился Петр II, совершила безуспешную попытку посодействовать вступлению на престол невесты умершего императора Екатерины Долгорукой.

Согласно «тестаменту» Екатерины I, подлинность которого не доказана, к наследованию престола предназначались потомки Петра I по женской линии. Однако Верховный тайный совет, высший центральный орган власти государства, находившийся под влиянием двух старомосковских знатных родов: Долгоруких и Голицыных, объявил этот документ недействительным и исключил из наследования петровскую линию, которую продолжали Елизавета, дочь Петра I и Екатерины I, и Карл Петер Ульрих, герцог Голштейнский, впоследствии Петр III, из-за ее «незаконного» происхождения. Вместо этого Верховный тайный совет, фактически узурпировавший абсолютную власть в конце 20-х годов, отдал преимущественное право на престол старшей женской линии Романовых, то есть потомкам Ивана V. Это право перешло к Анне, вдове герцога Курляндского. Такой выбор сулил большие выгоды. Поскольку Анна была незамужней, то, по расчетам Верховного тайного совета, в отличие от своей старшей сестры Екатерины, жены герцога Карла Леопольда Мекленбургского, она не имела бы ни потенциально могущественного супруга, ни прямого наследника. После тринадцатилетнего пребывания при курляндском дворе она не могла иметь существенных связей в России. Но, прежде всего, ввиду сомнительной законности ее избрания, она была бы обязана им, исключительно Верховному тайному совету.

Верховный тайный совет связывал свой выбор с целым рядом «кондиций», которые ограничивали власть императрицы и должны были предписывать олигархическое участие в управлении обеих знатных семей. Согласно этим условиям, Анна не могла снова выйти замуж и назначать наследника престола. Императрица должна была взять на себя обязательство сохранить совет, как центральный оперативный орган власти с высочайшим законодательным, исполнительным и судебным авторитетом. Без согласия совета она не должна была объявлять войну или заключать мир. Императрице было запрещено взимать новые налоги, назначать русских или иностранцев на высокие должности, передавать наследственное имущество, осуждать дворян без проведения процесса, а также отчуждать собственность дворян. Другим важным условием было подчинение гвардейских полков Верховному тайному совету. От Анны потребовали, подписав своего рода ограничительный акт, согласиться на передачу названных властных прерогатив совету.

Ввиду безнадежного положения, герцогине Курляндской ничего не оставалось, как согласиться на требования Верховного тайного совета. Еще до того, как подписанные ею в Митаве «кондиции» попали в Москву, ситуация решающим образом изменилось в ее пользу. Олигархические претензии семей Долгоруких и Голицыных натолкнулись на решительное сопротивление многих дворян. Такое настроение, в меньшей степени, возникало из-за социального антагонизма аристократии и служилого дворянства, а в большей — из-за конкурентной борьбы между родами и дворянскими группировками единой в социальном отношении элиты. Противодействие «кондициям» нашло свое отражение в многочисленных проектах, которые по существу сводились к требованиям ограничить власть совета и учредить в качестве высшего государственного правительственного органа расширенный сенат по образцу петровского. Эти противоречия среди дворянской элиты были выгодны Анне. Сговорившись с высшим духовенством и теми членами совета, которые отрицательно относились к планам Долгоруких и Голицыных, она обеспечила себе поддержку гвардейских полков и отреклась от «кондиций».

Объявленной несколько позже ликвидацией Верховного тайного совета закончился кризис престолонаследия, который в течение длительного времени истолковывался как попытка конституционного преобразования петровского государства. Русские историки либеральной школы (Корсаков, Милюков) в значительной степени ориентировались на так называемый проект конституции Д М. Голицына, в котором, как считалось, нашли отражение конституции западного образца, и интерпретировали события 1730 г. как предвестники конституционного либерализма в России. Более поздние исследования не разделяют эту точку зрения и рассматривают так называемый «голицынский план» как историографическую фикцию. Если меньше смотреть на сообщения иностранных посланников при русском дворе, а больше на конкретные факты, то становится очевидным последовательно олигархический характер «кондиций», авторы которых добивались не участия дворянства в сословной политике, а скорее расширения собственного политического влияния.