Русские былины - [63]

    Захотели Михайлушка копьём сколоть.

    А увидяла родима его сестрица

    Ише та ли Настасья королевисьня,

    Да брала она Михайлушка да на белы руки,

    Уносила Михайлушка в свои палаты белы-камянны,

    Ай поила, кормила, его росьтила,

    Ище стал у ей Михайлушко двенадцеть лет,

    Ище стал-то Михайлушко у ей выспрашивать:

    - Уж ты гой еси, девиця - душа красная!

    У меня есь ли на роду-то родной батюшко,

    У меня есь ли на свету на белом родна матушка,

    Ишше есь ли у меня да родны братьиця?

    Ишше есь ли у меня да родны сёстрици? -

    Как спроговорит Настасья королевисьня:

    - Уж ты гой еси, Михайлушка Петровиць млад!

    Ише есь-то у тебя на свети родной батюшко,

    Ише тот ли король да Коромыслов Пётр,

    Еше есь-то у тебя на свети родна матушка,

    Ише есь у тебя на свети деветь братьицёй.

    Ише е у тя, десятой-от - ты, да млад есён сокол;

    И сестриц-то я у тибя да тольки я одна,

    Тольке я одна, Настасья королевисьня,

    Королевисьня-та я ишё Петровна же.

    А как ты-то родилсэ когды малёшенек,

    На родинушках тебе было пошуцёно;

    Роден батюшко-то с матушкой тебя невознавидели,

    А хотели тибя, Михайлушко, придать тебя к смерти ко скорыя,

    А хотели тибя, Михайлушко, свиньям отдать;

    А увидяла ведь я да всё сама тибя,

    А брала-то тибя да на белы руки,

    Уносила тибя в полаты я да всё высокия;

    Я поила тибя, корьмила всё как росьтила.-

    Тут ведь пал ей Михайлушко в резвы ноги:

    - Уж ты, мила моя сёстриця любимая,

    Молода моя Настасья королевисьня!

    Ты умела миня от смерьти всё избавити,

    Ты умела миня да всё споить-скормить, возросьтить всё-

    Попрошу об цём, тибе я поконаюсе:

    Ты поди сходи-ко к батюшку к родимому,

    Ты проси поди у батюшка мне-ка добра коня,

    Ты проси поди у батюшка-то мне да сабли вострою,

    Ты проси поди у батюшка да копья вострого,

    Ты проси поди седёлышка чиркальского,

    Ты проси поди у батюшка всё збруи богатырскии.-

    Тут Настасья королевисьня всё не ослышалась;

    Она скоро приходит к родну батюшку,

    Пала батюшку Настасьюшка в резвы ноги:

    - дай-ко, батюшко, ты мне да всё добра коня,

    Мне добра ты коня всё богатырьского;

    Дай ты, батюшко, ты мне да всё востра копья,

    Всё востра-та копья да брозаменьского;

    Дай ты, батюшко, седёлышка чиркальского,

    Дай ты палици мне, батюшко, цяжолою,

    Дай ты всю же мне-ка збрую богатырьскую.-

    Говорит-то батюшко Настасьи таковы реци:

    - Уж ты гой еси, Настасья королевисьня!

    Как кому у тя, Настасья, всё конём владеть?

    Ишше некому владеть всей сбруей богатырскою.-

    - У мня есь ведь возрошшон милой-от родимой братёлко,

    Ише молодый Михайло-королевиць млад;

    Я его от смерьти всё избавила,

    На своих я на белых руках возросьтила.-

    Говорит король Настасьи королевисьни:

    - Ты когды была, Настасья, доць мне-ка любимая;

    Уж ты зделалась ноне доць постылая.-

    Ай пришла-то Настасья, приросплакалась,

    Родну брателку своему прирозжалилась:

    - Не дават-то батюшко, Михайлушко, тибе добра коня,

    Не дават тибе ведь батюшко да богатырьского! -

    Говорит-то Михаиле таковы реци:

    - Ты не плаць-косе, родима моя сестрица,

    Молода же ты Настасья королевисьня!

    Я пойду схожу ко батюшку всё на широкой двор,

    Я возьму же коня все самолучшого.-

    Он ведь взял коня да самолучшого,

    Самолучшого коня да богатырьского,

    Он поехал скоро с широка двора;

    Не поехал он да не воротами -

    Цёрес тын скакал да его доброй конь;

    А поехал Михайлушко в чисто поле;

    Во чистом-то поли да курева стоит,

    Курева-то стоит, да дым столбом валит.

    А приехал Михайлушко в чисто поле;

    Он ведь ездил по цисту полю, поляковал,

    Он ведь ездил немного, немало - целой месец-от;

    Нёцёго не мог наехать во чистом поли,

    Он не старого не мог, да всё не малого,

    Не богатыря не мог, не поленици преудалыя1).

    Придумалось ему же съезьдить на круту гору;

    На круту гору приехал он, да во темны леса:

    Там услышил он, да ведь как шум шумит,

    А как шум шумит да ише гам гамит.

    Он подалса немножко по тёмным лесам;

    Во тёмном-то лесу всё три розбойника,

    Три розбойника да они дел делят2):

    На перьвой-от пай кладут да красно золото,

    На другой-от пай кладут да цисто серебро,

    На третёй-от пай кладут да красну девицю.

    А как перьвой-от тотарин всё спроговорит:

    - Ты не плаць, не плаць, девица - душа красная,

    Ты не плаць, не плаць, Настасья королевисьня!

    Ты на мой-от, девиця, пай достанисьсе,-

    Увезу-то я тебя во земьлю во неверную,

    Я ведь буду корьмить тибя ведь всё

    Да кобылятиной. -

    Ай заплакала девиця пушше старого:

    - Заплели у мня косу да на святой Руси;

    Росьплетут у мня косу да в проклятой Литвы! -

    А другой-от тотарин да спроговорил:

    - Ты не плаць, не плаць, девиця - душа красная!

    Ай на мой-от ты ведь пай да как достанисьсе,

    Отсеку у тя по плець я буйну голову.-

    А третёй-от розбойник-от спроговорит:

    - Увезу тебя, девиця, во своё место;

    Я поить, кормить тебя буду белым хлебом,

    Я поить-то тебя буду сладкой водой медовою.-