Русские былины - [42]

    Чудным образам не поклоняется;

    Садят его за столы за дубовые,

    За скатерти браные,

    За ествы сахарные.

    Калач бел-крупищат за праву шшоку бросат,

    Белую лебедку - за леву шшоку.

    Говорит Еким таковы слова:

    - У попа было у Ростовского

    Был кобелище цынгалище.

    Охоче по подстолью ходить,

    Костью подавился,

    Оттого и переставился;

    А тебе, змею, не миновать того.-

    - Что у те, князь, за пешным столбом?

    Что за сверчок пишшит? -

    Отвечат князь Владимир:

    - А маленьки ребятки промежу себя говорят.

    Сами бабки делят.-

    Подают змею чару зелена вина,

    Зелена вина полтора ведра,

    А весом чара в полтора пуда,

    Принимат он чару единой рукой

    И выпиват он чару на единый дух,

    Говорит Еким, сын Иванович, таковы слова:

    - У попа у Ростовского

    Была корова бурая,

    По поварням ходила,

    Барды по чану выпивала,- треснула,

    А тебе, змею, не миновать того! -

    Схватил змеишшо Тугаретин

    Ножишшо-чинжалишшо,

    И бросил за печной за столб.

    Тут-то Алешенька подхватчив был,

    Подхватывал ножишшо-чинжалишшо

    Правою полою кафтанною,

    Тут-то они возопияли:

    - Сам ли ты, Еким, бросишь

    Или мне велишь? -

    - Сам я не бросаю и тебе не велю:

    Нечего кровенить палату белокаменну,

    Надо со змеем переведаться

    На поле Куликовом,

    На том елбане раскатистом.-

    Покатился змей Тугарин

    Из палаты белокаменной,

    Надел крылья бумажные

    И полетел на поле Куликово,

    На те елбаны раскатисты.

    Выходили Еким со Алешею

    На улицу широкую,

    Еким Алеше наказыват:

    - Еж ли два часа не буду, беги на выручку.

    И сам садится на добра коня,

    Бежал на поле Куликово,

    На те елбаны раскатисты;

    Втыкал копье мурзомецкое,

    И вбегал на тупой конец,

    И смотрел во чисто поле.

    Завидел змея Тугарина

    Выше лесу стоячего,

    Ниже облака попловучего.

    Говорит змей Тугарин:

    - Что тебя, Еким, огнем сожечь,

    Или живьем сглотить,

    Или тебя дымом заглушить? -

    Взмолился богу господу Еким сын Иванович

    Наипаче пресвятой богородице:

    - Сошли, господи, крупчата дождя,

    Подмочи у змея крылья бумажные! -

    Неоткуль туча грозная подымалася,

    И дал бог крупчата дождя,

    Подмочило у змея крылья бумажные,

    И повалился змей на сыру землю.

    Тут подхватил его Еким

    На копье мурзомецкое,

    И протыкал ко сырой земле,

    И отсек буйну голову.

    Тут-то миновалось два часа,-

    Побежал Алеша на выручку;

    Не видит он света белого,

    Не видит он и солнца красного,

    Сбегался со Екимом навстречу,

    И бил его буевой,

    И сшиб со добра коня,

    Притыкал его в грудь белую

    Копьем мурзомецким

    И угодил в крест чувственный.

    Соскакивал Алеша со добра коня,

    Брал его на руки белые,

    Садил в седло черкасское.

    Поехал путем-дорожкою

    Ко князю Владимиру;

    И бросали голову змея Тугарина

    За стену белокаменную.

    Выходил князь Владимир Сеславич, красно солнышко,

    На улицу широкую и просит:

    - Милости просим, храбрые воины,

    За единый стол хлеба откушати! -

    Отвечали они князю Владимиру:

    - На приезде гостя не учествовал,

    На отъезде не учествовать.

ПРИМЕЧАНИЯ

Былина о бое Алеши Поповича с Тугариным известна в сорока записях, среди которых заметно выделяется алтайский вариант, записанный в первой половине XIX века в Сузунском заводе на Алтае. Главным героем в этом варианте былины выступает не Алеша Попович, а его слуга Еким Иванович, что, по мнению некоторых исследователей, противоречит средневековому воинскому этикету и является "несомненной виной исполнителя", произволом его фантазии. Чисто механические замены действительно не редкость в былинах, но существуют и другие, связанные с творческим переосмыслением устоявшихся образов и сюжетов. В данном случае выделение {паробка} Алеши Поповича выглядит не случайностью, а именно переосмыслением их ролей. Слишком уж непривлекательным выглядит Алеша Попович в некоторых былинах, где он выступает {бабим прелестником}, поэтому его первоначальный героический облик вступил в явное противоречие с позднейшим, "сниженным" до роли искусителя жены Добрыни Никитича, совратителя сестры братьев Збродовичей. И это противоречие рано или поздно должно было найти свое разрешение в самом эпосе, что, по сути, и произошло в варианте алтайского сказителя, поменявшего ролями Алешу Поповича с его слугой Екимом Ивановичем. Не менее характерно, что в этой былине бой Екима Ивановича с Тугариным происходит на {поле Куликовом, на том елбане раскатистом}.

Текст публикуется по изданию Былины и песни Южной Сибири. {Из собрания С. И Гуляева Новосибирск, 1952, ? 13}

В.И. Калугин

http://www.sv-rus.ru/bib/starin/dobr-alesha.html

        Добрыня Никитич и Алёша Попович

    Честна вдова, Офимья Александровна,

    От свово мужа роднаго, Микиты Алёксеича,

    Оставалось от него что чадо милое,

    Чадо милое - единое,

    Что Добрынюшка Микитович!

    Как задумал он поехать во чисто поле,

    Во чисто поле, на болыпу дороженьку.

    Как уговариват его честна вдова,

    Честна вдова, Офимья Александровна,

    Как свое дитя ли, чадо милое,