Русская стилистика - 2 (Словообразование, Лексикология, Семантика, Фразеология) - [32]

Кроме того, иноязычные синонимы русских слов придают обозначаемому понятию респектабельность, повышают его ранг. Но возможна и противоположная ситуация. Бывают времена, когда человек, употребляющий иностранные слова, внушает подозрение, - напр., 1930-е гг. Так, в повести И.Ю. Зверева "Защитник Седов", действие которой происходит в годы сталинских массовых репрессий, неоднократно сопоставляются слова "адвокат" и "защитник". Предпочтение оказывается второму, причем не только потому, что "адвокат" символ "буржуазного права", неуместный в эпоху произвола, но и потому, что в слове "защитник" раскрываются личность главного героя и его отношение к профессии.

Приведем еще один интересный пример использования заимствованных слов в структуре явления, которое мы называем метапейоративностью, т.е. "переадресованием бранной лексики". За последние 10-15 лет значительная часть СМИ деградировала и утратила приличия, но осталась и журналистика, уважающая свой профессиональный кодекс. Эта последняя не может позволить себе откровенные оскорбления противника, но ее авторы не в состоянье заставить себя быть "политкорректными", вести полемику "цивилизованно", тем более - "уважать" оппонента. Следует признать: в своем презрении к врагам эти журналисты совершенно правы. Им нельзя копировать манеру бульварной прессы, которая обзывает противников как угодно, не стесняясь в выражениях, но эти авторы позволяют себе цитировать чужую брань и с видимым удовольствием солидаризуются с ней. Это позволяет им откровенно, без лицемерия выразить свою позицию и соблюсти респектабельность. Так, в статье А.Н. Тарасова "Гигант и пигмеи" - по поводу помещенной в журнале "ОМ" статьи М. Новикова о Че Геваре - подробно цитируется интернетовский отклик на последнюю - "Такая тема, как Че, журналу "ОМ" не по уму", подписанный Антонио Нубаррон Тремендо. Затем Тарасов комментирует его: "Такие вот сильные эмоции могут вызывать безграмотные и безответственные "омовские" тексты у экспрессивного латиноамериканца, случайно наткнувшегося в Интернете на "творчество" наших журналистов из буржуазного молодежного журнала. Позволю себе перевести некоторые выражения, употребленные А. Нубарроном. "Tachos" значит "дефективные". "Sato" перевести сложнее: в данном случае это емкое слово объединяет в себе понятия "невежда", "недоумок", "щенок", "шавка". На Кубе "sato" называют самую захудалую и паршивую беспородную бродячую собаку. В некоторых странах Карибского бассейна "sato" значит "необразованный", "неграмотный", "неумный", "невежественный". "Marikon de enano" перевести полностью, не покушаясь на приличия, уже невозможно. Скажу только, что "enano" означает "карлик". Но пафос и возмущение А. Нубаррона я разделяю полностью" (СМ. 2000. № 11. С. 90-91).

В последние 20 лет в русском языке активизировалась тенденция к использованию восточных слов (ориентализмов) - тюркского и арабского происхождения. Расхожие слова известны всем: душман, моджахед, джихад, ваххабит, шахид и др.

Серьезные публицисты глубоко изучают сложные политические, исторические проблемы. Их лексикон заметно отличается от языка дилетантов прежде всего многослойностью. Так, упомянутый А.Н. Тарасов в статье "Революция и джихад" (СМ. - 2002. - № 12) использует самые разнообразные тюркизмы и арабизмы

широко распространенные, общеизвестные, понятные большинству читателей - даже неподготовленных: "иранские левые опрометчиво закрыли глаза на реакционный, мистический, ненаучный и параноидальный характер фундаменталистской идеологии, которую навязывал своим последователям аятолла Хомейни"; "Нури был учеником Баба, шиитского повстанца и религиозного реформатора, который провозгласил Коран и шариат устаревшими"; "20 марта 1963 года имам выступал перед огромной толпой в кумской мечети Азам. Он напомнил всем, что раньше советниками иранских шахов были улемы"; "Далее аятолла сообщил пастве, что Сабет Пасал получил скидку при сделке с Национальной нефтяной компанией и обеспечил себе прибыль в 25 миллионов туманов. Это было, конечно, "доказательством" существования "еврейско-бехаитского заговора"; "В Ираке Хомейни поселился в священном для шиитов городе Неджефе (где расположена могила первого имама Али) и стал читать лекции в богословском центре при мечети шейха Ансари"; "28 июня "народные моджахедины" взорвали в Тегеране штаб-квартиру правящей Исламской республиканской партии (ИРП)"; "встав на ноги, фундаменталисты занялись уничтожением сторонников и активистов левых организаций, входящих в ООП, которых фундаменталисты устами креатуры "Братьев-мусульман" верховного муфтия Иерусалима шейха Саад-ад-Дина Алями провозгласили "врагами Аллаха" (атеистами)"; "речь идет не о талибах, созданных армией Пакистана на деньги США и Саудовской Аравии при участии ЦРУ и "Ми-6"; "Саудовская Аравия, ваххабистская абсолютная теократическая монархия"; иногда они гармонируют с содержанием текста: "До 11 сентября в мире западных левых был, кажется, всего один человек, проповедовавший ислам и джихад - американский анархист Питер Л. Уилсон, предпочитающий писать под псевдонимом Хаким-Бей. Но Хаким-Бей - человек безответственный: накурится гашиша - и пишет, что бог на душу положит; съездит в Индию - назовется тантристом, съездит в Иран назовется суфием; никакими организациями он не руководит, никаких вооруженных последователей у него нет" - здесь идет речь о поверхностном человеке, превратившем революцию в игру, расхожие ориентализмы (не только тюрксикие и арабские) стилистически соответствуют его несерьезной деятельности;